— Ты в норме? — почувствовав еле заметное дыхание в затылок не удосуживаюсь повернуться. Та и не хочется видеть его сейчас. Спасибо, впечатлений за вечер хватило.
— Странный вопрос, говори конкретней. — пожав плечами стараюсь придать голосу будничные нотки. Наглухо притупляя истинную бурю внутри.
— Ты была шокирована новостью, — он не интересуется, нет, скорее утверждает явно уловив перемены в настроении, — Я не думал, что ты вот так вот узнаешь.
— Дай угадаю, ты вообще не думал посвящать меня в это? — развернувшись на пятках останавливаюсь, чуть ли не касаясь его, — Ведь не даром каждый раз избегал. Думаю, узнала бы случайно из приглашения на свадьбу, а может и позже. Например, когда стала бы тетей, о чем конечно же мама, а не ты оповестила бы. — выплюнув с издевкой тут же гасну привнося апатические нотки, — Как давно… как давно вы..
— Не так уж и давно, около полугода. — устало вздыхает, поняв к чему я клоню.
— Я рада что у тебя получилось, — усмехнувшись кидаю взгляд в сторону стараясь не смотреть в его глаза.
— Не у одного меня. Ты тоже смогла, прошлое на то и прошлое, потому как оно прошло и этого уже не повторится.
— Верно.
От неловкости момента и удушливой горечи меня спас шум на кухне, будто грохнулся железный шкаф. Переглянувшись между собой разворачиваемся почти что бегом, направляясь на грохот.
И та картина, открывшаяся нам, была не то чтобы уморительна скорее комична.
Лин-Лин сидя на полу утирала реки слез тыльной стороной руки, а вокруг нее разлившийся густой лужей шоколад. Занавес.
— Ты как? Не ушиблась? — первый подорвался Дима, подхватив сестру под мышки поднял над полом. Разглядывая и вертя в воздухе.
— Нет, — шмыгнув носом вертит головой из стороны в сторону, -Я… я фонтан перевернула, случайно.
— И что, разве из-за этого стоит плакать? — подойдя ближе отрываю салфетку со стола и утерев соленную влагу отправляю сверток в мусор. Вольский же, усаживает кудряху на столешницу.
— Но я была расстроена, и хотела себя побаловать, чтобы не чувствовать горечь.
— Ох, милая, если б только шоколад помогал, — вздохнув чмокаю проказницу в пухлую щеку, игнорируя прожигающий затылок взор. Видимо он еще не настолько деградировал, раз понял мой намек. — Что тебя огорчило? Почему такая резкая перемена?
— Потому что мне не нравится Ульяна, — шок, а вот это неожиданно. Мне та понятно, ну а малой почему, — Она грубая и не воспринимает меня. От нее так и несет притворством. — ну ничего ж себе. Маленькая, а такое знает. Что ж теперь мне интересно поглядеть что из себя представляет эта особа.