— В каком смысле ты? — растерянно смотря перед собой на автомате принимает так кстати предложенную отцом минералку, — Я сейчас не ослышалась?
— Нет, — твердо подтверждает сказанное ранее.
— И как давно?
— Это довольно запутанная история, — вклиниваюсь, пытаясь как можно мягче преподнести оставшееся.
— Я хочу знать все, — охрипшим от волнение тоном оповещает, поднимаясь со стула, — Давайте в гостиной, — и без промедления покидает столовую в тишине.
— Что мы наделали, — хватаясь за голову теряюсь в мыслях испытывая некую опустошенность. А что если даже после всего рассказа она не поймет и начнет вести себя отстраненно? Или того хуже, почувствует отвращение?
— Не переживай, это нужно сделать, — сев на корточки у моих ног ободряюще поглаживает вдоль спины.
— Идем дети, — окликнув, берет в руки стакан с графином идя вслед за супругой.
— А если она отдалиться, не приняв нас?
— Мы справимся, вместе! — сжав ладонь оставляет мимолетный поцелуй на костяшках, утягивая с места и помогая прошествовать в гостиную.
Переступив порог чуть медлю, совершенно не зная с чего начать и как объяснить, скорее больше ведома мужчиной подчиняюсь его легкому толчку в поясницу проходя и размещаясь напротив родителей.
Дима все так же сжимает кисть не желая отстраняться, поглаживает стараясь хоть как-то приободрить это помогает ровно до того момента как я поднимаю взор на родительницу, что неверящим и полным замешательства в нефритовых глазах, будто испепеляет пустоту.
— Пожалуй я начну, — от неожиданно раздавшегося голоса сбоку слегка вздрагивая сбрасываю оцепенение в теле.
И он действительно начал, все с самого начала. Медленно и выдержано расставляя все по полочкам. Затрагивая не только самую суть, а в прямом смысле начало. Зарождение чувств их переход в нечто большее, отношение ко мне и с каждым проронившим словом этот мужчина заставлял сердце трепетать и порхать несмотря на ситуацию.
Никогда не предполагала, что Дима может настолько красиво и одновременно ясно изъясняться о своих чувствах.
Далее рассказ перекочевал в самую печальную часть истории.
Мне так хотелось услышать хоть что-то со стороны женщины, которая всегда поддерживала и несмотря ни на что была на моей стороне, но она все молчала и молчала, а выкроить силы чтобы посмотреть в ее лицо просто не находилось.
— Что чувствовала ты? — и вот за мыслями не замечаю, как в помещении повисает тишина разрезаемая женским хриплым голосом.
— Что? — подняв голову наталкиваюсь на полных боли и тоски выражение глаз.
— Что ты чувствовала в те годы в Англии?
— Разрывающую на части тягостную агонию, пожалуй, эта формулировка как нельзя подойдет, — смотря в никуда наконец выговариваю свою боль, — Мне было тяжело, но я научилась сосуществовать с этим чувством, впервые кому-то говорю об этом.