— Он ведь пьёт постоянно, — наконец призналась она, — или по уши в работе, причём это страшнее. Он не ест, не ходит в душ, только сидит за компьютером и пишет что-то… А сейчас…
Я поискала взглядом объект обсуждения и заметила, как Спиридонов в расхристанном виде бегает по снежному газону с елями и, огибая каждую, кричит в темноту: «Наташенька, ау!». Ей богу, как в той советской сказке, где герой так же носился по лесу и говорил в чащу: «Настенька!», а та ему отвечала: «Алешенька…».
— И ведь одно дело встречаться, а другое замуж за такого человека… — бубнила над ухом мечта поэта.
— Вот вот, — поддакнула я, наблюдая, как именинник косой походкой бредёт к компании незнакомых мужчин.
— Но вы же сами говорили…
— Что я говорила? — хлопнув глазами, переспросила я.
— Ну, чтобы мы попробовали…
— Так попробовали перепихнуться, а не ярмо на шею вешать…
Вася приблизился к ребятам и, танцуя локтями, пролез внутрь круга, который образовали мужчины в процессе разговора. Как на посиделки к двенадцати месяцам заглянул.
— Но это же… Как-то… — замялась девушка. — Но вот вы же сами замужем.
— Уже нет. И поверь мне, там ни черта хорошего нет. Не понимаю почему все туда так рвутся…
— И что же мне делать? — промокнув платочком глаза, спросила Наташенька.
— Вообще, то, что хотите, — я застегнула пальто. — Любите-выходите замуж и несите крест. Если нет- не тратьте время.
Вася что-то втолковывал незнакомцам, размахивал руками, а потом схватился за ремень брюк, расстегнул оный и начал… Вот идиот!
— А сейчас рекомендую вызвать ментов, — буркнула я, направляясь в сторону компании оцепеневших мужиков.
Отбить Спиридонова удалось с лёгкостью. Да чего уж там. Мужчины оказались не какими-нибудь гопниками, а вполне цивилизованными интеллигентами. Как иначе объяснить, что на мою просьбу не бить дебошира сильно, они уверили меня в том, что он итак наказан отсутствием мозгов и помогли затащить пьянчугу в ресторан. Гости неровной струйкой испарялись. Я, не дождавшись такси, решила съесть кусок торта и поплатилась участием в почти семейной разборке. Наташенька, возбужденная и сильно покрасневшая, кричала на Василия. Он пьяно отмахивался. Она не успокаивалась и требовала прекратить пить. Ему было наплевать и он хлестал коньяк из горла. Развязкой стала фраза блондинки:
— Я ухожу от тебя! — прозвенел в пустом зале голос девушки. Спиридонов поднялся со стула, потерял равновесие, уцепился за спинку и рявкнул так, что я выронила вилку:
— Ну и хрен с тобой!
Глава 4
Пьяный Вася сопел мне в колени. До сих пор не могу понять, как меня так ловко окрутили, что пришлось увозить тело поэта домой. Хотя чего уж тут понимать…