И я была не в себе от всего этого. Вася не заигрывал, он просто дружил. С пометкой на гендер, но дружил: не намекал ни на что, не ухаживал. Вёл себя, как простой близкий человек. Если честно, это тоже меня вводило в ступор, потому что дружба в его понятии мне была недоступна. Вот, например, мы с Олесей никогда не парились кто озаботился обедом, а с Васей я постоянно ловила себя на том, что хочу сама привезти ему эти гребанные пирожные. То есть, желала ответной заботы.
Черт!
Я тряхнула головой, разгоняя псевдопсихиатрию внутри мозга. Дернула полой кожаной куртки, потому что взопрела уже тут куковать.
— До последнего думал, что ты не полетишь, — как настолько незаметно ко мне подошёл Спиридонов, я не поняла, но не выказав изумления, глумливо заметила:
— Ещё чего, ты ж без меня там заблудишься в Ласточкином Гнезде.
— Уверяю, я скачал последнюю версию навигатора.
— Значит скопытишься со скуки… — флегматично отметила я, все так же не смотря на писателя.
— Разочарую, Российский Съезд Писателей не даст мне помереть.
Я развернулась к Васе. Недоуменно вскинула бровь. Он стоял, не обращая на меня внимания, словно невозмутимости ему хватало ровно на одну половину лица. Потом не выдержал, взлохматил волосы, снял очки и, потирая глаза, объяснил:
— Это у тебя крымские каникулы, а я лечу работать.
— И как часто ты так работаешь? — с сомнением протянула я, ещё не разобравшись, что чувствую, то ли меня взяли, как баласт, то ли как мелкую награду за его согласие на участие в сомнительном мероприятии нашего издательства.
— А как часто ты приезжала поливать мои бегонии?
Я призадумалась. Ну, бывало пару раз. Ещё в браке. Правда, именно тогда я поняла, что садоводство это не мое. На третий день моей заботы, один из кустов начал медленно отдавать концы, словно торопился на прогулку в лучший мир, иной. К концу моих ухаживаний цветок окончательно определился со светом и, махнув пару раз мне тощим стеблем, загнулся. Пришлось ехать и покупать новый. В магазине не оказалось столь заморенных, и в коллекции Спиридонова, среди сирых и убогих, появился самый настоящий цветочный альфач. Как мне думается, Вася заметил подмену, но чисто из-за хорошего воспитания не стал ворошить свежий горшок с землей.
— Василий, — раздался мелодичный голос, — Костя спрашивает какой бюджет на рекламу, ты так и не ответил…
Я перевела взгляд на миловидную пухленькую девушку, что стояла позади. Она была ниже меня на голову, в потертых джинсах и белом худи. Встретившись со мной глазами, она мило улыбнулась и, приветливо махнув рукой, представилась: