— Хочу сегодня вечером пригласить тебя в гости… — начал мужчина, потирая подбородок. Я вскинула бровь и подозрительно уточнила:
— А что рестораны не работают?
Видеозвонок это такая вещь, что вроде бы ты общаешься с человеком, а непонятно до конца куда он смотрит. Вот сейчас мне упорно мнилось, что Василий неотрывно наблюдает не за моей мимикой, а за декольте. Чтобы проверить наверняка, я застегнула верхнюю пуговицу. Писатель резко поднял глаза от края экрана.
— Работают, но я хочу посидеть дома. У меня есть небольшие новости…
Я заитриговалась. Заерзала на стуле, стараясь принять более милый вид.
— Какие? — сузить глаза и смягчить голос.
— Приходи- узнаёшь… — меня отвлёк голос шефа. Я поспешно свернула свою операцию по укрощению любопытства и согласилась. — Тогда адрес запиши.
— Я знаю твой адрес, — доверительно шепнула мобильному.
— Через четыре часа я прилечу и хочу, чтобы ты меня ждала по другому адресу. И итальянскую кухню не закажешь на ужин? Я вино привезу…
***
Домой меня несло любопытство. Тут для красного словца можно упомянуть, что «на крыльях любви», но для меня типичнее «на крыльях ночи». Я наперекосяк припарковала машину и шмыгнула в подъезд под недовольной рожей соседа снизу. Ещё бы, два парковочных места заняла.
До прилета писателя оставался час с небольшим. Я выгулила Ириску, искупала себя, переоделась в джинсы и майку на лямках и все равно опаздывала. Заказ пиццы, ну итальянская же кухня, делала уже в такси. А по приезду на место встречи оторопела.
Среди многоэтажек стоял дом. На четыре этажа. Я сомневалась, что у нас в городе могли такие остаться: ампир, колонны, закрытый двор, но не шлагбаумами, а самим домой, в центре которого детские площадки и парковки. Подобные я видела в Питере, ну на крайний случай, в Москве, но чтобы в нашем захолустье…
Чувствуя себя принцессой, я открыла дверь, но не в подъезд, а в парадную. Однозначно, тут может быть только парадная. Меня, как бабочку опытной иглой энтомолога, пригвоздила взглядом бабушка- консьерж. И столько презрения было. Оно летало в воздухе, как тополиный пух в июле. Я сразу пожалела, что приехала в кроссовках и легкой куртке. Для такого места и такого надзирателя только платье и шпильки, только хардкор.
— Вы к кому? — прозвучал старческий голос с бронебойностью автомата Калашникова. Не знаю почему, но мне захотелось вжать голову в плечи и задом, задом топорщиться к выходу. Но вовремя опомнившись, сверилась с сообщением и, гордо выпятив свою двоечку плюс, выдала:
— В тридцать первую, — из-под очков стрельнули с сомнением, но покопавшись в каких-то бумажках, консьерж протянула ключи.