— К чему была спешка?
— А вдруг бы я успел написать ещё одну книгу и опять вгрохал все бабло на рекламу? — сарказм ему шёл. А ещё самоирония. Он становился моложе и наглее. Я усмехнулась.
— Вась, а почему кровать стоит в центре гостиной? — мне реально не давал покоя этот вопрос. Я ещё раз огляделась, все же признавая: квартира мне нравилась. Будь у меня деньги, с радостью бы купила такую же. Это не то что моя панелька. Тут, не смотря на современный ремонт, от каждого угла веет стариной.
— Где доставщики оставили там и стоит, — он пожал плечами и немного съехал по спинке кровати. — Потом сам перетащу…
— А откуда у тебя столько вещей? Не припомню, чтобы твоя двушка была такой большой…
— В коробках большей частью моя библиотека. До этого хранил в кладовке, а при переезде сам удивился, что так много. Наверно, вторую спальню оборудую под кабинет…
Мы уже лежали на кровате, все ещё с вином, но без пиццы. Лежали и смотрели в потолок. Болтали о какой-то ерунде: о том как повезло, что окна гостиной выходят на восток, что портьеры тут обойдутся дороже, что парковковочное место тоже надо прикупить, что раньше возле ванны была кладовая, но при ремонте за счёт неё увеличили площадь санузла. Обо всем болтали.
— Как тебе удалось? — я приподнялась на локте, всматриваясь в лицо писателя. Он сузил глаза, как будто дразня, что не откроет тайну, но напоровшись на мои глаза кота из шрека признался:
— Сам не знаю, — закинул руки за голову. — Я стерёг эту квартиру лучше, чем монахини свою честь. Вот с самого начала, когда приезжал ещё в школу, проходя мимо, заглядывал в окна. А после строительства дома стал одержим… Квартира имела ещё трёх хозяев. Последними оказалась семейная пара. И несколько лет назад я все же предложил продать мне квартиру, цену выставил выше рыночной, но они были так неумолимы, дескать это наше семейное гнёздышко. Ушёл. Через полгода снова мой риелтор связался с ними. На этот раз уже реальная стоимость была. Все равно отказ. Я уже забил, думал плевать, возьму любую квартиру здесь, но пару месяцев назад женщина сама меня набрала. Срочная продажа, настолько, что десять процентов стоимости я зажал. Но они все равно были согласны.
— Почему ты молчал? — обиделась я. Ведь мы тогда уже общались.
— А зачем было говорить? — недоуменно и растерянно спросил он. — Если бы ты была причастна к этому, конечно бы сказал, но от тебя никак не зависело мое решение, так что не видел смысла…
— А сейчас зачем сказал? — вызверилась я. — Ведь и тут от меня ничего не зависит…
Нет, я не претендовала на звание лучшая кровопийца года. Просто мне казалось если люди дружат, то о таких вещах стоит хотя бы обмолвиться.