Артем улыбался, довольный тем, как меня взяли в оборот, а я вспомнила про белку в сумке и вытащила ее.
— Белочка! — восторженно взвизгнул Андрей, выхватил игрушку и помахал ею в воздухе, как знаменем победы. — Мы остаёмся с ночёвкой!
За ужином, который я пропустила, ограничившись чаем, Артем счастливо щурился и смущал меня пристальным вниманием. Очень специфическим вниманием, по-мужски честным и голодным. От его взглядов по коже бегали мурашки и наливался тяжестью низ живота.
Нам многое нужно было обсудить, но атмосфера вокруг не располагала к разговорам. Как с ним говорить, когда от жаркого мужского внимания воздух в помещении густел, а внутри тела разгорался пожар?
Смотреть я на Артема больше не могла. Самой уже дышать нечем, ещё и его глаза… Не глаза, а жидкое пламя, жарко лижущее на расстоянии.
Люба повела детей укладываться на ночь. Не знаю, что сказала им, но послушали ее беспрекословно, лучше, чем меня. А я, мысленно поблагодарив добрую женщину, ринулась на улицу, на воздух.
Почти полная луна серебрила крыши домов, фонари не горели. Странно. Ещё не очень поздно, почему бы не включить уличное освещение? Экономят?
— Оборотням не нужен свет, — Артем вышел следом за мной и остановился рядом. За пару минут, проведенных порознь, он успел успокоиться и выглядел сейчас как обычно — уверенно и расслаблено. — Нам привычнее без электрических ламп, некоторые и дома их не включают.
Артем поднял голову к небу и надолго замер так, разглядывая луну.
— Все нормально? — решила уточнить я. Мне почему-то показалось, что Артем пожалел о своем приглашении переночевать у него. — Мы можем уйти к Ольге..
Артем стремительно обернулся, полыхнув взглядом.
— Никуда вы не уйдете! Что это ты придумала?
— Я не знаю… - растерялась я, ругая себя за неуверенность. Была у меня эта черта, мнительность или еще черт знает что… Стоило кому-то засмеяться, и я сразу принимала как должное — надо мной хихикают. Или, как сейчас, — Артем задумался, посерьезнел лицом, а я сразу придумала — передумал, жалеет, не место мне тут.
Артем, конечно, допытался, вызнал у меня о чем думаю. А после так обнял, что ребра затрещали.
— Глупая моя.. — Отстранил лицо и долго, с восторгом вглядывался в розовеющие от такого внимания щеки. — Откуда ты взялась такая?
— Мм?
— Нет, правда, Лен, — ты, как цветок нежный. Ранимая такая.. — Теплые пальцы прошлись по спине, огладили плечо, сжались в легкой ласке. — Мимозка моя.
А я согласно угукнула и прикрыла глаза. Возле Артема, на его груди, у самого сердца мне было так спокойно и хорошо. Пусть называет мимозой, лишь бы давал это ощущение защищенности и уверенности. Не знаю, как у него это получается, но мне нравится. За прожитые годы я привыкла быть сильной и ответственной, но, оказывается, я была вынужденно сильной, и сейчас, в оберегающих объятиях Артема, остро это понимала и постепенно расслаблялась. Он, словно подпитывал меня своей силой, делился мощным внутренним ресурсом, а я с благодарностью его принимала и млела от его щедрости.