Да уж… Как говорится — как скучно я живу. Дом, дети, немного работы. Скукота. А у людей вон что… Страсть, эмоции, драки при свидетелях.
Правда, и у меня есть тайна, но она спокойная, что ли. Тревожащая только меня и мою старательную совесть. Моя стыдная, жгучая темноглазая тайна, мучающая меня ночами и отвлекающая днями.
Поговорив с Натальей и выпив свой кофе, я вернулась в квартиру и занялась обычными делами — поставила вариться бульон из курицы на обед, вытерла пыль, запустила стиральную машину.
Андрей проснулся поздно, но я его очень понимала — сама бы спала и спала, если бы не Натальин звонок.
Мы очень неплохо провели с сыном время вдвоем — почитали, посмотрели мультики, поговорили с отдыхающей в санатории Мариной и помахали Паше, когда он позвонил после работы по видеосвязи.
Все было, в принципе, хорошо, и я понадеялась, что болезнь отступила, о чем и сообщила неожиданно позвонившему вечером Артёму. Хотя, почему неожиданно? Я очень даже ожидала его звонка. Боялась и одновременно надеялась услышать голос. Зачем? Сама не знаю. Одна половина меня, очень правильная и вся такая приличная, уверяла, что незачем ему звонить, и приезжать незачем, и вообще, он мне не нужен и несёт одни проблемы.
Но это мнение одной половины, разумной. А вот вторая… Даже не знаю, как объяснить, но уже не раз за сегодня я подумывала уточнить у мамы, нет ли у нас в роду цыган или импульсивных итальянцев, так как нечто внутри меня требовало безумств и эмоционального всплеска, причем узконаправленного. И эта сосредоточенность на одном конкретном Артёме Бесстужеве, мне совершенно не нравилась.
— Точно все в порядке? — настойчиво вопрошал в трубке объект моих постоянных размышлений, а я ругала себя и млела от царапающей хрипотцы низкого баритона.
— Точно. Вот он, мой больной, с машинкой играет, — я с улыбкой заглянула в детскую и выронила телефон из рук.
Андрей лежал на полу, его кожа была бледной, с синеватым оттенком, руки и ноги сына подергивались, словно через его тело пропускали ток, и я осознав эту картину, закричала.
Судороги. Страшный сон всех матерей температурящих детей. Сколько раз меня ими пугали, как я их боялась, и вот, наконец, увидела своими глазами.
— Лена!! — Кажется Артем в трубке кричал громче меня, но сейчас мне до него не было никакого дела.
Без раздумий нажала отбой и плохо слушающимися пальцами набрала номер скорой.
— Скорая помощь, слушаю вас.
*****
Артем
Ее крик звенел в ушах, горел адским огнем в груди и доводил кровь до кипения.
Артем мчался по городу, нарушая все, что только возможно, и бессильно рычал от невозможности мгновенно телепортироваться к своей Луне.