Вячеслав хотел что-то возразить, но слова оправдания застряли у него где-то внутри. Упреки были в чем-то справедливы, но в чем-то они были и предвзят, артист рылся в своей памяти, что бы найти себе оправдание по такому несправедливому обвинению, которое уничтожало его, как творческую личность, как человека. В чем же крылась причина его неудач? Вот в чем вопрос. Решение пришло совсем неожиданно, и он посчитал его совершенно верным. Неудачи его заключались в том, что он придерживался того образа, который был создан автором. Текст очень сырой и не соответствующий реальности – это все признавали на художественном совете, но вопреки всему он был принят к постановке, так как его написал родственник заведующей культурой города, как говорится, против ветра не пописаешь. Но ты ведь артист, если ты действительно настоящий артист, то ты должен импровизировать, ты должен так сыграть эту роль, что бы тебе поверили зрители, как первых рядов, так и последних рядов. Глаза Вячеслава налились кровью, руки сжались в кулак, и с решительным видом он пошел на верзилу.
– Ты что, олигарх хреновый, варежку здесь раскрыл, или ты приключения на свою задницу ищешь. Смотри, какой единоличник нашелся, граф Табакеркин, скоммуниздил он мусорку. Кто тебе давал такое право? Ты у народа спросил его мнение. У нас народ является законным господином всего добра в стране. Знаешь, как таких как ты лохов у нас в зоне учат? Не знаешь. Так я пришлю Ваську Рябого или Петьку Дюбеля, то они малость прочистят тебе мозги, а то я вижу, что ты с катушек слетел. Видишь ли, мафию он здесь развел. Но этот номер у нас не пройдет. У нас тут все общее, все народное добро. Сгинь с моих глаз. И артист пошел прямо на верзилу, тот опешил и отошел в сторону. Вячеслав подошел к урне и стал отбирать себе оттуда полусгнившие продукты и куски черствого хлеба, какой-то салат. Верзила смотрел на это дело несколько удивленно и безропотно, но, когда артист вытянул оттуда палку позеленевшей сухой колбасы, то он не выдержал, и бросился забирать столь лакомый кусочек у противника.
Полуэктов был занят на репетиции, когда у него зазвонил телефон.
– Говорите.
– Это вам звонят из отделения милиции.
– Чем я обязан вашему вниманию?
– У вас работает Еременко Вячеслав Степанович.
– Да, есть такое недоразумение. А что он натворил?
– Приезжайте к нам, мы вам расскажем.
Пришлось Максиму Михайловичу прервать репетицию, и ехать в отделение милиции. Он был очень зол, готовил разгромную речь по поводу аморального поведения Еременко, ибо не сомневался, что во время очередной попойки он громил какое-то кафе, или устроил разборку с каким-то поклонником, который раскритиковал его игру в последнем спектакле.