Как и ожидалось, на уроке химии состоялась небольшая проверочная работа. Поскольку класс был невелик, Валентин Антонович сразу проверил работы и выставил всем оценки. Услышав, что получила четыре балла, Вероника не удержалась и аж взвизгнула от радости. Учитель даже похвалил ее, что было вдвойне приятно. Зинаида вообще умудрилась получить пятерку, из-за чего немного ошалела и после второго урока решила сбегать домой за булочками, чтобы отметить данное событие.
– Вчера маман много напекла. С шоколадно-банановой начинкой, ум отъешь! Съедим по булочке за мою первую пятерку у Антоныча. – Она сняла рюкзак и всучила его Веронике. – На, закинь в класс, без него быстрее добегу.
Взвалив на плечи два рюкзака, Вероника побрела к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж. На последнем пролете она заметила, что в закутке под лестницей стоят ребята из десятого «Б» и над чем-то хохочут. Она не успела определить, был ли среди них Тимур, потому что отвлеклась на того, кто стоял в холле прямо по курсу.
«Гаденыш, прям как чувствует, что я одна» – выругалась про себя Вероника. Делать было нечего, пришлось как ни в чем не бывало продолжать двигаться в прежнем направлении. Не подниматься же обратно на второй этаж, в конце-то концов?
Селоустьев стоял и выжидающе смотрел, как она приближается. Выражение его глаз даже с такого расстояния заставляло нервничать. Вероника старалась мысленно себя подбодрить, чтобы остановить накатывающий на нее страх. Она ненавидела это чувство. Оно полностью обезоруживало ее, а ведь она и так была почти безоружна. Вся ее защита – это дурацкая улыбка и молчание, которые никогда не помогали. Но в случае с Селоустьевым, она не могла даже улыбаться.
Вероника уже почти вышла в холл, как рядом раздался самый лучший голос на Земле:
– Привет.
Тимур поздоровался с ней впервые в жизни, но у нее не было времени как следует обрадоваться, потому что Селоустьев вдруг двинулся ей навстречу. Он шел медленно и расслабленно. Словно змея, которая боится спугнуть мышь.
Вероника не знала, чего конкретно боится. Ей просто стало страшно и все. Настолько страшно, что ее начало трясти.
– А, привет… – рассеянно бросила она, даже не взглянув в сторону Тимура. «Извини, Ханин, но сейчас у меня проблемы посерьезнее, чем все эти игры с закрытием гештальтов».
Селоустьев встречал ее возле входа в холл. Тимур не мог его видеть, потому что стоял слева от лестницы, и стена загораживала ему обзор.
– Ве-ро-нич-ка. Давно не виделись. Почему ты таскаешь рюкзаки своих подружек? Ты ведь можешь испортить осанку.