С этими словами он под руку выпроводил меня из дверей отделения. Подбежавший сзади дежурный всунул мне в руку бумажник. Для порядка я осмотрел его, вроде всё было на месте – пара сотен рублей и несколько банковских карточек. Доллары лежали в кармане джинсов.
Вдохнув всей грудью прохладный ночной воздух, я твёрдым шагом направился прочь от отделения. В голове роились мысли: от анализа собственных поступков, пьяного куража, который мог легко стоить мне переломанных рёбер и отбитых почек, до сценариев грядущей мести обнаглевшим ментам.
Мосты уже были сведены, я не спеша дошёл до Невского проспекта, поймал машину и поехал домой. В понедельник с утра я рассказал свою историю друзьям в офисе. Все сошлись во мнении, что надо идти писать заявление в прокуратуру. Иначе ментовской беспредел не остановить. Никаких тёплых чувств к сотрудникам органов я, понятное дело, не испытывал, однако, незадача заключалась в том, что я не знал ни их имён, ни фамилий, да и про номер машины водителю я соврал.
Так или иначе, уже в среду я должен был ехать в очередную командировку. Так что ни до какой прокуратуры я так и не дошёл. До сих пор об этом жалею – ведь справедливость не наступила, и кто его знает, скольких ещё людей ограбили эти гопники в погонах…
В другой раз разговоры мне не помогли.
Как-то поздним декабрьским вечером я возвращался домой. Это был день рождения моей мамы, и я не преминул воспользоваться поводом выпить с друзьями. Не больше чем обычно. На Невском знакомый уже таксист согласился подбросить меня до дома. Я вышел на углу дома, не доезжая до подъезда, решив чуть-чуть проветриться. Когда я уже входил в подъезд мне показалось, что за мной мелькнула какая-то тень…
Я очнулся через несколько часов, лежа на площадке между этажами. Руки и одежда были липкими от крови. Адски болела голова и лицо, в горле стоял тошнотворный привкус. Я медленно приходил в себя – руки и ноги вроде на месте, но любое движение вызывало непереносимую головную боль. На бетонном полу рядом со мной валялись разбитые очки и какие-то бумаги. Осторожно я ощупал руками голову. На правой стороне затылка была кровоточащая рана, нос был то ли сломан, то ли расцарапан разбитыми очками, дышать и глотать было очень больно. Я ощупал карманы куртки – ключи были в кармане, паспорт валялся на земле в куче бумажек. Кошелек с карточками, но без денег, валялся тут же. С удивлением я обнаружил, что на мне нет ботинок.
Превозмогая боль я поднялся и аккуратно, вдоль стены начал подниматься по лестницу до своей квартиры. Оказавшись внутри, я дошел до ванной – яркий свет причинял ужаснейшую боль. Я включил холодную воду и как-то вымыл запачканные кровью руки и лицо. Взяв из упаковки три таблетки аспирина, я заставил себя их проглотить, запив это водой из окровавленной ладони. Добравшись до кровати, я прилёг совсем обессиленный и тут же вырубился.