Жизнь и сновидения – страницы одной и той же книги.
Артур Шопенгауэр
Поспешно сбросив с себя одежду, она сняла свежий лак с ногтей и стала под душ, чтобы смыть мерзко-липкое ощущение помоев, которыми окатили её в парикмахерской.
Горячая вода, чашка ароматного чая и пара ломтиков засахаренного лимона подействовали болеутоляюще. Уже спокойнее она расчесалась, включила фен, а вместе с ним, за компанию, привычное в последнее время чувство вины, размышляя, что, весьма вероятно, и сама в чём-то виновата, что, наверное, нужно быть попроще, что у неё нет причин зазнаваться и мнить себя пупом земли, что… как вдруг послышалось:
«Мы встретились с тобой опять.
И встретились мы не случайно…»
«Похоже, Настя добивается», – отложила в сторону фен, вспоминая, где на нервах оставила сумку.
Сумка нашлась в калошнице, возле входной двери, когда певица Anivar уже по второму кругу обещала «быть вечно твоим солнцем». Рука привычно нырнула во внешний карман, нащупала телефон и, вместо видавшей виды старенькой нокии, вытянула… последний айфон. От неожиданности она отшатнулась, телефон, будто живой, описав в воздухе покатую дугу, плюхнулся на коврик, и, как ни в чем не бывало, завёл по новой: «Мы встретились с тобой опять…». На его экране появилось расплывшееся довольное лицо с дорисованными в фотошопе шутовскими усиками под носом и острыми козлиными рожками на голове, а под ним подпись – «Сашка-козёл». «Не позавидуешь мужику», – мелькнуло безотчётное.
Она схватила сумку, в спешке ломая только что почищенные ногти, открыла молнию и снова отшатнулась – сумка была не её. Точнее, сумка, сама сумка, была точь-в-точь, как её, а вот остальное, внутри сумки – не её, чужое.
В голове стремительно пронеслись последние события. Сначала вежливый отказ в парикмахерской: «Извините, на сегодня всё расписано».
Потом голос мастера, скучающего за чашкой чая возле модного журнала: «Идите ко мне. Моя клиентка уже полчаса, как задерживается, думаю, она сегодня вообще не придёт».
Дальше – покрытые лаком три ногтя, появление смазливой девицы с бледно-розовыми волосёнками, коротко выстриженными над ушами и взбитыми до состояния густой пены на макушке, её указательный палец, нацеленный прямо в глаза Тамары, в сантиметре от переносицы, и истерический визг: «Уберите енто немедленно! У меня – предварительная запись!»
«Убрать енто», в переводе на человеческий, означало «убрать Тамару». Да-да, убрать её, Тамару! Вот ведь дожилась! Но самое интересное, что это таки состоялось!
Перед глазами возникло извиняющееся лицо администратора и её: «Простите, пожалуйста, не могли бы вы немного подождать? У девушки – предварительная запись, а вами через несколько минут займётся другой мастер». Она хватает со стула сумку… А почему – со стула, если сумку свою, перед тем, как сесть за стол, она пристроила на вешалку, чтобы та никому не мешала?
