–Опять карасей пугать будешь? – дедушка казался счастливым, что в их доме будет кто-то жить и присматривать за бабушкой, которая много времени проводила в одиночестве, по несколько дней ни с кем не разговаривая.
Конец июня, и пробыть в деревне ребёнку предстояло несколько месяцев. Родители обещали привозить книги и почаще заезжать в гости. Казалось, что ничего не изменилось тут за эти годы. У забора по-прежнему стоит лавочка, сарай с дровами также окрашен мятно зелёной краской, а в маленьком саду перед окнами росла смородина. Бабушка вышла поздороваться с родителями, выпила с ними чай и ушла в дом, заниматься своими важными делами. Никто в её дела не лез, и потому никогда и не догадывался, что они могут нести угрозу и опасность не только маленькому ребёнку, но и всему живому.
–Нет, деда, карасей пугать больше не буду. Мне читать на лето задали, буду читать, а ты карасей ловить. – девчушка расплылась в широкой улыбке. Щёки горели от дедушкиной бороды. Он всегда щекотал её своей щетиной, когда они приезжали. Она смеялась, но никогда не говорила, что ей больно. Щеки пройдут, а воспоминание останется, да и деду приятно.
–Юная леди, план прекрасный. Завтра приступим.
Родители попрощались, а Ася вошла в зал, который на лето должен был стать её комнатой. Ничего не изменилось, тот же диван, телевизор, прикрытый салфеткой, зелёный палас на полу. И часы, громко тикающие, отмеряющие каждую секунду и так долго звенящие потом в ушах. Девочка села на диван и осмотрелась по сторонам. На кресле лежал комплект постельного белья, подушки дедушка специально сбил перед приездом внучки. Новые тапочки, целый набор банных принадлежностей и красивый черный кожаный блокнот. Блокнот был от бабушки, без объяснений и каких-либо указаний, с запиской, на которой было коряво написано «От учителя, к ученику».
–Да, каникулы будут занятными, – протянула девочка
–Зато сочинение в школе будет интересным. – Бабушка, как обычно появились из ниоткуда. Её тучная фигура творила невероятные вещи. Эта женщина умудрялась появляться незамеченной, голос её всегда звучал по-разному. То тихо и загадочно, то громко и напористо, а иной раз она просто шипела и прищуривала глаза, редкое проявление недружелюбия. Когда на тебя шипит эта бабка, знай, где-то тебе уже роют могилу.
Ася отскочила в сторону, уронив блокнот на пол. Глаза стали большими, а по спине пробежал холодок. Бабушка щурилась и смотрела так, будто она стояла тут весь день, просто внучка её не замечала, а тут вдруг увидела.
–Чего орёшь, будто я из-под земли выросла?