Эльза смотрела на него, отвечающего ей на вопросы, которые она не задавала, и ее скверное настроение куда-то ушло. Она весь вечер пыталась понять, что чувствует и пришла к выводу, что нужно скорее переехать. Но сейчас, слыша его признание, она понимала, что не сможет сказать об том.
– Вместо того, чтобы стараться рани моего блага, старайся ради нашего…
Парень стоял изумленный, до конца не веря в действительность услышанных слов. Но видя перед собой ее смущенное лицо, которое доказывало обратное, он почувствовал разливающееся тепло внутри его тела.
Шэрон немного нагнулся вперед, поднимая ее руки к своему лицу. Все свои чувства к ней он хотел передать через этот поцелуй, полный нежного чувства. Нельзя всегда получать то, что хочется. Но иногда, если попробовать, получается, что можно.
– Так, я не могу, – неожиданно произнес Граф, отодвигая установку с микрофоном. – Кайн, что случилось? Ты сам не свой весь день.
– Это тоже связано с Элией? – Зен подошел и похлопал парня по плечу.
– Что с ней? Опять этот узкоголовый что-то сделал? – возмущался Граф.
– Нет, не в этом дело, – отрезал Кайн. – Она сказала, что хочет чего-то стоить, поэтому сегодня она уезжает в Хусавик.
– Это же хорошо, что она работает над собой. Почему ты так расстроен?
– Она мне нравится, и я… – он сел на колонку, которая стояла рядом. – очень из-за этого расстроен. В особенности из-за нашего разговора, когда я выходил из дома.
– Что она сказала? – почесал бороду Томас.
– Важно не то, что она сказала, а то, чего не сказала.
– А что она должна была сказать? – Граф сел рядом.
– Что она хотя бы расстроена тем, что уезжает на неопределенное время. Мы с ней вместе с рождения, а тут мы вот так расходимся.
– Люди не умеют читать мысли, Кайн, – он положил руку другу на плечо. – Если это было очевидно для тебя, почему не сказал об этом ты?
– Не я ведь уезжаю!
– Разницы нет. Дело в том, что иногда люди не могут сказать нужных слов. Поэтому, когда мы чувствуем, что должно прозвучать что-то конкретное, то нужно говорить об этом самому. Потому что второй человек тоже может надеяться, что мы об этом скажем. Ты меня понимаешь?
– Да, я понял, – протянул светловолосый.
– Вот если понял, то прекращай вести себя как ребенок. Нужно уметь отделять работу и личное.
Они заняли свои места и продолжили репетицию. Граф являлся самым старшим из этого проекта, и иногда, когда это требовалось, он мог вытащить из своего сорокалетнего багажа знаний вещи, которые парни должны были услышать. Он был их местным гуру, провидцем, старейшиной, и все глубоко его уважали, хоть он и являлся загадкой для многих.