– Вы точно ничего с ней не сделаете?
– Даю слово Президента Green Shipyard, – лукавая улыбка растеклась по его лицу.
– Хорошо. Я женюсь на Лилле.
– Вот и хорошо, – и он улыбнулся, словно ребенок. Как будто не было этих переглядываний и ударов в слабые точки. Словно это был обычный разговор родственников, – Буду с нетерпением ждать, когда придет приглашение на свадьбу.
Если бы мне сказали, что Президент, кроме управляющим железнодорожной компанией, является главой Исландской мафии или что-то вроде того, я бы смог в это поверить. Никогда еще прежде я не видел этого взгляда победителя, когда игра еще не сыграна. Вынужденная женитьба не сделает мое отношение к Лилле более благоприятным. Я буду стесняться ее, ведь она – ночная бабочка. Мы устанем от ссор, я возненавижу из-за нее высший свет, у нас не будет друзей, она будет плохой хозяйкой, и мы оба будем несчастны. А деться будет некуда. Кажется, что только будь на этом месте Элия, все это выглядело бы правильным.
Я шел по дороге домой, когда встретил Кайна с его друзьями. Начался снег, и пальто наконец-то пригодилось, ведь до этого холода не ощущалось. Мы с Кайном стояли и смотрели друг на друга, общаясь одним лишь взглядом.
– Кто это, Кайн? – спросил мужчина с длинными темными волосами.
– Я поговорю с ним недолго, – произнес он, даже не посмотрев на своего друга.
Мы сели за дальним столиком у окна, а его друзья сели около выхода. Их было трое, и, казалось, они были очень близки. Не помню уже, когда я так сидел с друзьями в последний раз. Наверное, в старшей школе, когда проблем не было вообще. Тогда и Кайн был более дружелюбен, чем сейчас, когда он смотрит на меня.
– Думаю, нам обоим нужен этот разговор, – к нам подошел официант с черными волосами, которые отливали синевой. Давненько я не видел людей с крашенными волосами, – Я возьму пока латте большой.
– А вам, мистер?
– Спасибо, мне ничего не нужно, – юноша ушел, и снова наступила тишина, – Где Элия?
– Как думаешь, нужно ли тебе это знать?
– Я имею на то право.
– Нет, не имеешь, – он сжал руку под столом, пытаясь выпустить эмоции, которые переполняли его только от моего вида, – Она уехала.
– Куда?
– Далеко. Чтобы восстановиться после тебя потребуется много времени и много километров от тебя.
– Я понимаю.
– Нет, не понимаешь. Ты ничего не понимаешь. Скажи, любил ли ты ее вообще, если так поступал?
– Конечно же, я любил ее!
– В какой момент? Когда ты ее бил? – он смотрел так устрашающе, что на секунду я увидел в нем Президента, – Или ее собаку? Когда крича, подозревал в измене, и когда она звонила мне, переполненная страхом и слезами? Когда она даже не понимала, что значат тои признания в любви? Когда ты произносил чужое имя глубокой ночью после выпивки? Скажи, когда ты ее любил?