— Ну и кто она, Блейк? — спрашивает Стивен, когда я прохожу мимо его стола.
Стоит сказать, что он испытывает ко мне неприязнь, но скрывает это, пытаясь притвориться моим другом. Нет, приятель, даже не близко.
— Ее зовут квартальный отчет, — бросаю на ходу. — Тебе тоже советую.
Спешу укрыться у себя и опустить жалюзи. На столе ноутбук, стопка писчей бумаги и ручка. Ничего лишнего. Открываю ноутбук и засекаю на таймере два часа. Пытаюсь сосредоточиться на мерном стуке клавиш, но ее образ меня не покидает. Мягкие волны волос, детский запах, от которого щемит в груди, голос, переливающийся всеми оттенками эмоций.
Меня будоражит увиденное утром: стройные длинные ноги с изящными щиколотками, тонкая талия и кожа, словно высеченная из бледного мрамора. В ее лице сохранилось что-то детское и наивное. Оно везде: в мило вздернутом носике, в меру пухлых губах, слишком высоких скулах и заросших бровях с нежными тонкими волосками.
Мне нравятся другие женщины: темноглазые брюнетки с большой грудью и хриплым голосом. Но с эстетической точки зрения я не могу не восхищаться Бекки. Таким трепетным созданиям посвящают стихи, с них пишут картины и увековечивают грацию тел в мраморе, но все это мертво, а она — живое воплощение идеальной красоты.
От мыслей о Бекки меня отрывает стук в дверь.
— Открыто, — говорю я и кошусь на таймер. Еще двадцать минут. Ненавижу, когда отвлекают.
В кабинет мягкой поступью кошки заходит Кэнди. И честно сказать, с таким именем и соответствующим потенциалом ей бы иди работать танцовщицей, но любящий отец, он же основатель нашей фирмы, решил, что дочке безопаснее будет в финансовой сфере.
Она растягивает в улыбке припухшие от уколов красоты губы, залитые розового цвета блеском — слой такой толстый, что грозит закапать на стопку бумаги. Ставит на стол чашку чая и коробочку, перевязанную ленточкой.
— Принесла тебе чай и кое-что к нему. — Ее голос такой сладкий, что может запустить метаболический синдром.
— Спасибо, но ты не должна приносить мне чай, — говорю я и отпиваю глоток.
— Мне несложно. Не хочешь открыть подарок? — Она присаживается на край стола; узкая юбка задирается, засвечивая кусочек кружевной резинки.
— Не стоило так стараться ради меня, — улыбаюсь в ответ. Это не флирт, простая вежливость.
— Митчелл, я не поздравила тебя со вступлением в новую должность, вот исправляюсь, — говорит она, выкрутив томность на максимум.
Я открываю коробку. На бархатной подушечке лежат серебряные запонки — буквы МБ. Мои инициалы.
— Мило. Не знаю, как тебя благодарить.
Улыбается, стреляет глазками так, что может замкнуть проводка.