Из-за двери робко показался Максим. Он кивнул и что-то крикнул в сторону сестринского поста. Или комнаты. Или что ещё могло быть в той стороне, а сам робко улыбаясь, прошёл в палату.
Выглядел он, мягко говоря, неважно. Аскольд оторвался на нём, как мог, хотя бедный парнишка был ни в чём не виноват. Оставалось только дождаться самого Аскольда, чтобы узнать, насколько досталось ему.
– Ты извини меня, – слабо улыбнулась Эля. – Я не думала, что так получится.
– Да ничего страшного, – Макс пытался рассмеяться, но у него это плохо получалось. – Я и сам хорош. Мне не стоило его злить.
Медсестра быстро управилась с капельницей и они наконец смогли продолжить.
– Пока его нет, может быть ты подумаешь над тем, что я тебе тогда сказал, – Максим сел на кровать рядом с Элей. – Если ты его боишься, можешь просто сказать мне. Сейчас. Пока он отлучился. Мы придумаем что-нибудь. Вместе. Просто дай мне знать.
– Да нет, – она рассмеялась. – У нас всё наладилось сейчас. Пока всё хорошо. Ты не подумай ничего лишнего, на самом деле он хороший. Просто иногда у него бывают плохие дни.
– Пожалуйста, скажи что он тебя не бил.
Эля многозначительно промолчала. Врать она не хотела, а правда была слишком неприятной.
– Эля, – выдохнул Макс. – Ты не должна оставаться с ним только потому что боишься. Я не миллионер, но мы можем что-нибудь придумать. Уедем туда, где он нас не достанет...
– Я с ним не потому что боюсь, – перебила Эля. – Я с ним потому, что люблю. Макс ты… ты самый замечательный парень на свете. Ты очень добрый, заботливый, внимательный. Я люблю вас обоих, но останусь я с ним. Наверное, его я люблю больше.
– Ты услышал? – угрожающим тоном произнес Аскольд, заходя в палату. – Эля – моя женщина.
– Да понял я. Понял, – Макс поднялся и махнув на прощание, направился в сторону выхода. Он остановился на пороге и решительно вернулся обратно. Аскольд уже сидел рядом с супругой и с нежностью смотрел на неё.
– Ты ещё не ушел? – устало ответил он.
– Раз уж так складывается, я хотел бы вам кое-что показать, – Макс мстительно улыбнулся. – Вы просто обязаны это послушать.
Он достал телефон и нашёл запись диктофона. Раздался неприятный шорох, сопровождавший всю запись, но голоса слышно было очень хорошо. Один принадлежал Максу, а другой… Тине? Мажорка в своей собственной ядовитой манере принижала трубочиста как только могла, оскорбляя его самыми последними словами. Но запись состояла не только из этого. Увлекшись, Тина проболталась, что не была беременной.
Запись закончилась и в палате повисла мертвая тишина. Аскольд первым пришёл в себя.