Бесценная белая женщина (Фарди) - страница 208

Демин обреченно махнул рукой: что сделано, то сделано. Назад не воротишь.

— Марина, ты продолжай. С Золотаревой я сам как-нибудь разберусь.

— Ты хотел узнать про ее подругу, Ленку, правильно?

— Ну, да, — все еще не понимая, куда клонит Марина, подтвердил Демин, — но я не успел Наташу расспросить. Нам постоянно кто-нибудь мешал. Стоп! А ты откуда про ее подругу знаешь?

— Я тебе отвечу: Ленка до сих пор — самый близкий для Наташи человек. Она спасла ее в детстве и помогла залечить душевную боль. Она притащила Золотареву в Москву. Она помогла ей устроиться в престижную адвокатскую контору. И именно Ленка поддерживала ее на протяжении двадцати лет. Ленка — это ангел-хранитель Наташи.

— От чего она спасла Наташу в детстве? — спросил Алекс, и Данила был ему благодарен. Сам он боялся задать этот вопрос.

— От тебя, Демин.

Марина, не торопясь, спокойно и обстоятельно, рассказала Наташину историю. Демин слушал ее, вспоминал то проклятое письмо, и думал о превратностях судьбы. Как странно бывает, небольшой случай стал неожиданно водоразделом целой судьбы. И нельзя уже ни исправить эту ошибку, ни попросить прощения.

— Слушай, Демин! — вдруг распахнула испуганно глаза Марина. — А ты никогда не думал, что проблемы с твоей фирмой — это дело рук подружки Ленки?

— Нет не думал, — ответил Демин, откинулся на спинку кресла, чтобы не видеть жалости в глазах Алекса, и закрыл глаза. Со всей очевидностью он понял, что это полный крах. Крах его фирмы, его жизни и его вновь проснувшейся любви…

42. Не рой другому яму — сам в нее попадешь

Россия встретила Наташу безрадостно, как будто сочувствовала родному человеку, хотела разделить с ним горечь разочарования. Несмотря на середину лета, день был серый, холодный, солнце спряталось за тучами, моросил мелкий дождик.

Но только Наташа вышла из здания аэропорта, чтобы подождать вызванное такси, как настроение неожиданно улучшилось. Она спряталась под навес от косых струй дождя и прислушалась к себе. С удивлением поняла, что чувствует себя хорошо. В душе проснулся огонь, еще слабенький, чахлый, но он постепенно разгорался и наполнял грудь теплом.

— Я дома! — прошептала Наташа, и губы сами разъехались в счастливую улыбку.

Она огляделась, а потом неожиданно засмеялась в голос. В крови бушевал адреналин. Хотелось выйти из-под навеса и побродить вдоль здания аэропорта, подставив лицо под такую ласковую домашнюю морось. А еще хотелось слушать русскую речь, и говорить, и дышать. Два иностранца, остановившиеся рядом, удивленно посмотрели на веселую блондинку и тоже улыбнулись. Они что-то активно обсуждали, разглядывая карту Москвы. Светловолосый красавчик с пирсингом в ушах, носу и губе попытался даже пообщаться, но Наташа отмахнулась.