После завтрака процедуры и занятия, которыми занимаюсь без энтузиазма. Доктор Янис чувствует мое состояние и ненавязчиво предлагает психологическую помощь. Пожимаю плечами — мне все равно. Покорно иду на сеанс психотерапии, хуже уже не будет.
Психоаналитик — молодая женщина по имени Деметра с иссиня-черными волосами и добрыми карими глазами сразу вошла ко мне в доверие. Всегда ориентируюсь на первое впечатление от человека, и, как правило, интуиция никогда не подводит.
Мы долго говорим, пытаясь выяснить причину развития у меня рассеянного склероза. Деметра предполагает, что это может быть психосоматическое расстройство. Долго копаемся в моем прошлом, и добираемся до детства. Неожиданно вспоминаю и рассказываю доктору историю, которую предпочла давным-давно забыть.
Мне было семь лет. Я часто гуляла одна на площадке возле дома, где стояли горки и качели — это была моя территория. С соседнего дома на «мою» площадку иногда приводили мальчика лет шести, у которого был синдром Дауна. Я боялась его, презирала и брезговала им.
Всем известно, что то, чего мы боимся — мы ненавидим. Однажды он забрался на горку, где сидела я. Мне не понравилось, что этот странный мальчик вторгся в мое личное пространство, и я разозлилась. Женщина, которая с ним гуляла, ненадолго отвернулась, и я столкнула его вниз. Испугалась, конечно, когда увидела, что он лежит на земле, громко плачет и держится за окровавленную голову. Его няня или мать решила, что он свалился сам, подбежала к нему и стала звать на помощь людей. Ко мне у нее претензий не было.
Когда мальчика увезли в больницу, я побежала домой и в слезах рассказала маме о том, что наделала. Чувство глубокого стыда овладело мною, мне было искренне жаль этого бедного мальчика. Мама рассказала, что такие дети особенные — солнечные, никому не желают зла, несмотря на то, что отличаются от других детей внешним видом. Их нельзя ненавидеть и презирать, а нужно помогать им по мере возможности и относиться к ним, как к равным себе.
После серьезного разговора с мамой мы сходили в магазин и выбрали игрушку для этого мальчика — синий вертолет. Я решила попросить у него прощения за свой гадкий поступок и подружиться с ним, но так и не встретила его больше в нашем дворе.
Через несколько месяцев случайно услышала мамину беседу с разговорчивой соседкой. Тетя Лина рассказывала, что мальчик с синдромом Дауна недавно умер, у него развилась какая-то сложная инфекционная болезнь. Я стала сама не своя после этой новости. Мне казалось, что это я виновата в его смерти. Толкнула его с горки, презирала, и из-за этого он умер. Я была ребенком и мало что смыслила и, как следствие, начала заниматься самоедством — не ела, ни пила, отставала в учебе.