Закончив с посудой, завариваю Сашке чай и сажусь рядом. Готова ждать столько, сколько нужно.
* * *
Я замечаю, что когда понервничаю, то опять начинаются проблемы с ногами — они немеют, покалывают, холодеют и не слушаются. Уделять должное внимание своим симптомам опять нет времени, да что там — желания. Отмахиваюсь от головной боли, выпив «Нурофен». Не настораживаюсь даже тогда, когда не могу встать с первой попытки из кресла, просидев в нем за работой два часа.
Я ослеплена любовью и своими развивающимися отношениями, и меньше всего на свете хочется болеть. Но коварная болезнь развивалась внутри и однажды ударила по организму во всю мощь…
В тот день как обычно выбралась в супермаркет за продуктами. Всегда хожу по магазинам сама. Ибо если попросить об этом Сашу, то непременно чего-то из списка будет не хватать. А еще он берет первые попавшиеся под руку продукты, не особенно смотря на цену. Так, в корзине может лежать дорогущий сыр с голубой плесенью рядом со спредом, который принял за сливочное масло, не изучив этикетку; филе красной рыбы может соседствовать с колбасой отвратительного качества. Поэтому отстранила Сашку от обязанности закупать провизию и занималась этим сама.
Уже на обратном пути пожалела, что набрала слишком много продуктов, и теперь тяжело нести пакеты. Лифт, как назло отключили, а квартира, на минуточку, на девятом этаже.
Пыхтя и проклиная управляющую компанию за безалаберность, медленно поднимаюсь по лестнице. Каждый пролет отдыхаю. На шестом этаже понимаю, что ноги подкашиваются, а силы покидают тело. Первыми летят вниз увесистые пакеты с овощами, затем оседаю я. Ног как будто нет. Снимаю кроссовок и шевелю пальцами — ничего не чувствую! Страшно, как же страшно.
Нужно достать телефон и позвонить Саше. Лихорадочно хлопаю по карманам и вспоминаю, что мобильник остался дома на подзарядке. Яйца разбились и потекли по ступенькам, да и черт с ними! Не могу встать без посторонней помощи — вот что сейчас главное. Хватаюсь за перила и пытаюсь подняться, но ноги отказываются выполнять приказы своей перепуганной хозяйки.
Сижу и реву в пустом подъезде. Даже позвать на помощь некого — будний день, все соседи на работе. Как назло в доме нет бездельников, все при деле. Массирую ноги, чтобы вернуть им былую чувствительность. Со злости щиплю за икры и ничего не ощущаю! Лицо уже мокрое от слез, джинсы в пыли, которую собрала со ступеней, повсюду разбросанные продукты и порванный пакет — хороша же картина!
— Помогите, хоть кто-нибудь! — но никто не слышит мой жалобный писк.