– До завтра? – спросила я. – Или ты опять куда-нибудь сбежишь?
– Ни за что! – улыбнулся парень. – Пусть хоть к машине привязывают – всё равно останусь. Завтра я с тобой и малявками.
Он действительно явился на следующий день в детдом. С довольной ухмылкой и починенным вертолётом.
– Пойдёшь к старшим? – спросила я, одновременно радуясь, что его не будет рядом, и тоскуя из-за этого.
– Пойду, – кивнул он. – Но позже. Если можно.
Я пожала плечами, ликуя втайне даже от самой себя.
– Расскажи мне про этих детей, – неожиданно попросил Ярослав, подсаживаясь рядом со мной на скамеечку и осторожно трогая за руку сидевшего у меня на коленях Лёню. Тот растопырил пальцы и отдёрнул руку, разрывая контакт.
– Очень тихий мальчик, – аттестовала я его. – Почти не разговаривает, с детьми не играет. Он дичился меня дольше других, а сейчас иногда приходит и просто вот так молча сидит на коленях…
– Он с рождения здесь?
– Вроде, да.
– Они все такие?
– Нет, по-разному. Кого-то в роддоме бросили, кого-то забрали из неблагополучной семьи. Но первых больше, а из семей, в основном постарше дети, уже школьного возраста. Есть ещё дом малютки отдельно – там совсем малыши, до трёх лет.
– Их всех кто-то может усыновить?
– Да. Любого. И есть разные формы. Можно оформить опеку на ребёнка и получать деньги за его воспитание, как зарплату.
– И почему их не разбирают?
Я пожала плечами:
– Воспитывать чужого ребёнка – это очень тяжело, так говорят. Многие детки побывали в семье и вернулись обратно. Родители не выдерживают, это большой душевный труд, ещё и потому, что они особенные – эти дети. Плохо идут на контакт, специфически реагируют на раздражители… Им нужно больше внимания и терпения. Очень жутко смотреть, как малыши засыпают. Они раскачиваются в постели, сами, это похоже… не знаю, на припадок какой-то. На самом деле, они так себя убаюкивают, потому что больше некому, – на этом мой голос дрогнул, и я замолчала.
– А ты хотела бы усыновить кого-то? – спросил Ярослав. – Держу пари, ты бы справилась.
Я покачала головой:
– Не вижу смысла думать об этом до замужества. Одной это слишком тяжело, и я не думаю, что детей отдают одиноким девушкам.
Парень сполз со скамейки на корточки и протянул руки к Лёне:
– Иди сюда, малой. Уже, наверное, все коленки Настёне отдавил…
Но мальчик сжался в комочек и отвернулся от Ярослава, уткнувшись мордочкой мне в шею.
– Вот какие! – воскликнул парень. – И как вы хотите попасть в добрые руки с таким поведением?
Я улыбнулась и помахала Яне, игравшей на другом конце площадки, подозвав её жестом. Эту девочку трудно назвать хорошенькой, но она была общительнее других и немедленно отреагировала на мой призыв.