– Да он не злой, только когда выпьет, придуривается. Ах ты поганец, отойди от стола! – крикнула соседка. – И когда-ж нажраться то успел…
В этот момент, сигналя, подъехал небольшой, старый автобус. Хромой гармонист, до этого скучавший, радостно заиграл марш и из автобуса посыпались гости жениха. Помятые, потные, но довольные, что наконец доехали, гости разминаясь, стали расползаться, кто куда. Их оказалось больше, чем ожидали. Одна из женщин, что суетились у стола, всплеснула руками и громко закричала: Амиля-а, режь ещё! Обсчитались, гостей больше!
Один из приезжих, перевязанный через плечо поверх белой рубашки, широкой, матерчатой лентой, вытер ладонью пот со лба, и улыбаясь, спиной присел на скамейку, что стояла вдоль стола, как раз в тот момент, когда Васька тащил с него очередной украденный помидор. Споткнувшись о сапог гостя, Васька, чтобы не упасть, схватился за него обеими руками, размазывая раздавленный помидор, и по рубашке, и по ленте гостя… От неожиданности оба встали, и уставились друг на друга. Васька, увидев безнадежно испачканный наряд, посмотрел гостю в глаза, и сочувственно произнес: «Твою мать…!» Гость мгновенно покраснел, и одним ударом сбил Ваську с ног.
Такую грубую драку взрослых мужиков, тем более, прямо передо мной, я видел впервые. Но чувство страха смешалось с торжеством. Так ему! Вот и наказали мерзкого Ваську! Пока Васька поднимался, размазывая по лицу кровь из разбитого носа, обиженный гость успел рассмотреть испорченную помидором белую рубашку. Он взревел и снова ударил Ваську, который при этом упал на спину. Женщины вокруг завизжали и одна громко крикнула: Амиля-а, Ваську бьют! В этот момент хромой гармонист, который до этого всё время чего-то наигрывал, вдруг замолчал и быстро засунул гармонь под мышку. Схватил свой костыль, и замер…
Секунда, другая и из двора, что через дорогу наискосок, громко хлопнув, открылась сколоченная из жердей калитка. Ударившись об изгородь, она рассыпалась. Из-за кустов закрывающих двор, вывалилась странная фигура женщины. В одной руке у неё был топорик, а во второй трепыхающаяся птица. Женщина быстро прыжками, как будто бежала по кочкам, стала двигаться в нашу сторону. С каждым выдохом она громко вскрикивала – А-а! А-а! С приближением стало понятно, что женщина совершенно невероятных размеров. В руках у нее был не топорик и птица, а полноценный плотницкий топор и петух с отрубленной головой, в конвульсиях, крыльями разбрызгивающий во все стороны кровь. А женщина, не обращая на это никакого внимания, приближаясь ревела все громче, как пожарная машина, или паровоз, -А-а! А-а-а!