Фотолабораторию, хотя там не было никакой таблички, найти было несложно, последнее помещение на этаже. Алёшка постучал…, подождав, снова постучал…
– Алё, кто там? – наконец раздался голос.
– Я, новый работник, ищу Ипполита.
Дверь открылась через несколько минут.
– Проходите, Я Ипполит Матвеевич, а не Ипполит!
Посмотрев на него, Алёшка подумал, что наверное, все эти несколько минут, Ипполит Матвеевич двигался к двери. Пожилой человек с неподвижным лицом, задумывался перед каждым шагом или словом, разговаривая лишь только губами. В комнате без окна, было накурено и прокурено. Под потолком тускло мерцала голая лампочка, освещая вздувшуюся, и местами облупившуюся краску на стенах, ошмётки которой валялись на дощатом, скрипучем полу. При каждом шаге по нему, стоявший на большом столе, древний как Ипполит фотоувеличитель, раскачивался и звенел внутренностями. В большую, грязную раковину, с красным фонарём над ней, капала ржавая, и только холодная вода. Ещё в комнате стояли стул, и огромный железный шкаф. Присмотревшись, Алексей понял, почему на этаже не было мужского туалета. Именно в нём и располагалась фотолаборатория крупнейшего и богатейшего издательства, в котором «издавали Ленина!»
– А, что сейчас делать? – спросил он у Ипполита.
– Через неделю, займёмся передачей материальных ценностей. А до этого покажу, как карточки печатать. Будешь тренироваться…
– А материальные ценности, где?
– У тебя что, глаз нет? Понабирают всяких….
– Может, я в редакцию схожу, может надо чего?
– Надо будет, сами придут. А ты, должен быть на рабочем месте…
Алёшка с трудом осознавал, что этот «туалет» в части технологического совершенства, несравнимо уступает его домашней кладовке. Весь прогресс, по сравнению с дощатым домиком в военном учебном лагере, заключался в том, что не нужно ведром таскать воду из колодца. Впрочем, та вода не была ржавой. Становилось понятным, почему здесь не захотел работать тот фотограф, что продал Алёшке цветную плёнку, для музея. Какие тут к черту, цветные слайды? Они что, с ума сошли? Это же, невыполнимая задача. Первым желанием было бежать отсюда, куда глаза глядят. Но сообразив, что это никогда ни поздно, решил помучить вопросами Ипполита. Всё равно он уходит, может расколется.
– Можно Вас спросить?
– Ну, – после паузы разрешил Ипполит.
– Почему в таком важном издательстве, где «Ленина издают», такая дерьмовая фотолаборатория?
– Чего это, дерьмовая? – неподвижное лицо Ипполита уставилось на Алёшку, – я тут 10 лет отработал, а тебе, дерьмовая?
– Извините, я имел ввиду, неоснащённая.