Алёшка понимал, что так он сделать не сможет, что для него это – невыполнимая задача потому, что он просто не знает, что нужно делать. Может, это где-то рядом, может даже уже у него на плёнке, но он не видит. Должен прийти кто-то, и показать. А сам он, слеп. И это убивало. На всех здешних выставках фестиваля, почти не было цветных фотографий, чему Алёшка посвятил годы своей жизни. Те цветные, что были здесь, выглядели лишними, инородными телами, и от того казались жалкими и ненужными. Алёшка был раздавлен. Он пришёл к выводу, что фотографию нужно бросать. Не его это дело, нет у него таланта.
Домой ехал унылым и угрюмым. Хотел побыть один, и всё обдумать, но будучи по своей натуре обязательным, он пошёл в Дом Творчества Молодёжи, и всё там честно рассказал, обо всех своих впечатлениях и сомнениях.
– Не удивляйся, у них другая культура, обывательская, – сказал руководитель Фотостудии, – они привыкли украшать свои домики, и жить в иллюзиях.
– Мне такая культура нравится, – уныло сказал Алёшка, но я так не умею.
– Не забывай, это любители, – добавил руководитель Киностудии, – профессионалы так не работают. Одна фотография в год, это мало.
– Я тоже любитель, – ещё больше расстроился Алёшка.
Все трое понимали друг друга. Каждый по-своему был прав, но означало это лишь одно. Мы, так не можем. Чего-то нам не хватает.
Расстроенный и потерянный, оказавшийся в тупике Алёшка, уже без всякого энтузиазма, по инерции продолжал экспериментировать с цветными материалами. Однажды, слоняясь по городу, попал на выставку цветов. Впервые он увидел такое количество тюльпанов. Он даже представить себе не мог, что в природе бывают такие невероятные, волшебные краски и чудные узоры. Повинуясь инстинкту, он пришёл снова, но уже с фотоаппаратом, и целый день снимал цветы. Он даже забыл про Прибалтов, с их вычурными, мрачными фотографиями. Может, я не могу так как они, но почему я не имею права, насладиться этой невероятной красотой.
На удивление, очередной эксперимент сделанный вопреки всем теориям, удался. На этот раз, плёнка оказалась способной передать цвета. Они были ничуть не хуже, чем на американских свадебных фотографиях. А бутоны редких тюльпанов, снятые во весь кадр получились так, как их невозможно было увидеть в природе. Подсвеченные солнцем лепестки были матовыми, покрытыми капельками воды, с глянцевыми прожилками. И в то же время было понятно, что всё натурально, без каких-либо прикрас фотографа. Алёшка напечатал несколько небольших фотографий, и показывая всем подряд, наслаждался произведённым эффектом. Цветы, никого не оставляли равнодушными. Ни таких восхитительных тюльпанов, ни тем более таких фотографий, никто до этого не видел. Однако, вскоре Алёшка с этим, всем надоел. Отдавать фотографии он не хотел, а смотреть интересно, было только один раз. Он снова оказался в тупике, и совершенно не знал, что делать дальше. Снова вспомнил Прибалтов, и те выставки. Снова стал подумывать о том, чтобы бросить фотографию.