Когда мы прибыли, был день, и до темноты оставалось еще 5 земных суток. Вот тогда-то и кончилась наша эйфория. Если постоянный свет мы еще нормально переносили, отгородившись ставнями, то с темнотой сделать ничего не могли. Жизнь, к которой мы только начали привыкать, опять резко изменилась. Температура опустилась до -145 градусов по Цельсию, на базе стало холодно, а с непривычки мы не сразу поняли, как регулировать термостат. Это первое. Второе: с наступлением ночи все передвижения вне базы запрещались, так что мы просто сидели, как мышки в норе, что, наверное, было и к лучшему, потому что в темноте Луна уже не казалась очаровательным местом, она обретала свой истинный облик чужой и неизведанной планеты, где нас никто не ждал. Это третье.
Конечно, мы не сидели в темноте, всю территорию базы и возле нее освещали мощные прожектора, но этот белый свет не мог заменить нам солнца. Прозрачные купола на ночь тоже закрывали и включали искусственное освещение, так что я больше не могла любоваться видом земли или растений на фоне звездного неба. Это тоже, как вы понимаете, настроения не улучшало.
А потом, примерно на 3-й день темноты, пошел первый метеоритный дождь. По всей базе завыли сирены, этот звук в сочетании с чернотой вокруг уже наводил панический ужас, а потом стали опускаться ставни, отрезая вид двора, вышек и прожекторов. Невозможно было сидеть в этой огромной консервной банке, всем было страшно, для нас всё это было впервые. Я и еще несколько человек пошли в Северную вышку, там были специальные особо прочные стекла, так что мы могли видеть, что творилось снаружи. И это было жутко. Из черноты на серую поверхность сыпались камни, большие и маленькие – самый маленький размером с кулак – они гремели по металлическим поверхностям над нашими головами, бомбили грунт, прямо в середину двора приземлился настоящий космический валун, подняв облачко серой лунной пыли. И в тот момент я вдруг пожалела, что прилетела сюда, в тот момент я бы отдала всё, чтобы вернуться на Землю.
Всё здесь было чужим, враждебным, и я корила себя за глупость и безрассудство.
Конечно, это прошло, за 15 лет таких дождей было больше тысячи, но именно первый я помню, помню очень хорошо. А когда на следующий день мы вышли убирать весь этот «мусор», мы даже радовались – хоть какое-то спасенье от каждодневной рутины. А работа на базе, особенно ночью, была именно рутиной. Даже самое интересное и необычное приедается от ежедневного повторения. А на Луне, как вы понимаете, не было большого спектра занятий, как и возможности уехать на пару дней, если тебя всё достало. Нет, словосочетание «сменить обстановку» нам пришлось забыть. Но я всё равно любила Луну, и то, что я здесь любила, становилось только прекраснее от того, что каждые 14 дней я этого лишалась.