– Да, возможно, я озлобленный дурак, боящийся каждого шороха, замкнувшийся в своём собственном мире. Да я ненавижу их всех, и эта ненависть даёт мне силы защищать себя, свой дом, свою семью, – он запнулся, – моя собачья жизнь научила меня этому, приучив рассчитывать только на себя. Почему я должен прощать подонков и уродов? Только огрызаясь и давая отпор, можно выжить в это твоём «идеальном» мире.
– Но ты не сможешь бороться со всем миром, рано или поздно ты всё равно проиграешь.
– Предлагаешь плыть по течению? Сейчас откупишься домом. А потом чем? Почему тогда, веря в правду и справедливость, прощая всех, ты убежала от тётки раздетая, в никуда? – теперь пришла его очередь обижать её.
– Но теперь у меня есть ты, – еле слышно выдохнула девушка.
– Меня всегда поражало, откуда ты берёшь эту свою силу, веру во всё хорошее против всего плохого. Но я такой, какой есть, по-другому я просто не умею, не могу и… не хочу.
Эбби тихо плакала.
– Зачем ты вообще тогда осталась со мной? – севшим от обиды голосом, спокойно спросил Вей, – ведь с самого начала видела, что я не смог уберечь даже собаку?
Сердце девушки болезненно сжалось. Она поняла, что очень обидела его своими словами. Она подошла к нему и взяла за руки:
– Я не верю в то, что ты не сможешь меня защитить. Как раз наоборот, я боюсь, что в отчаянной попытке спасти меня ты можешь отдать свою жизнь. Но я не хочу этого… У нас обоих жизнь была не сахар, но разница между нами в том, что однажды ты отчаялся, перестав верить, а я всё ещё верю. И я хочу помочь поверить тебе, выбраться из этого многолетнего отчаяния, которое рождает только страхи и злость, потому что я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя.
Двейн спокойно смотрел ей в глаза, но что-то неуловимое изменилось в его взгляде:
– Да, я отчаялся, наверное, ты права в этом. Отчаялся, и безумно боюсь за тебя. Я уважаю тебя за то, что ты смогла сохранить свою веру и не сломаться. Я не собираюсь тебя переубеждать или ломать, верь, надейся на хорошее, но если ты останешься со мной, – он запнулся, – то мы, будем жить по моим правилам. Я буду ждать удара, а ты верь в хорошее.
– И оба сойдём с ума?
– Господи, ну почему ты такая упрямая? Тебе что было плохо со мной всё это время?
– Мне было замечательно с тобой.
– Тогда что?
– Я хочу дышать свободно, и научить этому тебя, хочу не бояться и не прятаться от жизни, и научить этому тебя, хочу любить тебя открыто перед всеми, не прячась, и научить этому тебя.
Он обхватил её подбородок и приблизился почти вплотную, глядя ей в глаза, и тихо прошептал: