– Мы не понимаем в детстве, что можно вести и другую жизнь. Что все остальные живут иначе в собственном внутреннем аду. Может, в этом счастье неведения.
Веру, которой Поля передала этот короткий разговор, уязвило, что Матвей поделился не с ней. Но по обыкновению она не показала вида. Она смирилась и даже была рада, что Полине достался хороший кавалер, но не перестала претендовать на роль близкого человека, посланца обоих. Ее не интересовали статусы и приближенность к телу, но невозможность духовного родства глубоко ранили. Впервые она подумала, что дружба не гарантирует той степени близости, которая может быть в браке. И эта идея не понравилась ей своей тривиальностью.
Полина и Матвей стояли на мосту. Полина задумчиво глядела в Неву, в ее суть.
Матвей, никогда не будучи застенчивым – даже напротив – наблюдал за ней. Легкая небрежность не портила ее – ей некогда было размениваться по пустякам.
– Я хочу на тебе жениться.
Полина перевела на него наполненные улыбкой глаза.
– Матвей, ты мне нравишься, и даже очень. Но брак… это нечто иное. Люди, бросаясь в него, не имеют ни опыта, ни выдержки, чтобы потом чувствовать себя загнанными.
– Я тебе говорю о том, что люблю тебя, а ты мне про какую-то выдержку. Что всегда поражало меня в вас с Верой – вы любите говорить о том, чего не знаете наверняка, просто с чужих слов. И умудряетесь при этом выглядеть мудрецами.
– Разве не все так называемые философы поступают так же? Очередной спор о том, что важнее – голова или опыт.
– И что же?
– Не повредит ни то, ни другое.
– Ты упражняешься в философии, пока…
– Пока ты страдаешь? – с неподражаемой, одной ей свойственной мягкой поддевкой, на которую сложно было обидеться, подытожила Поля. – Не надо. У меня тоже есть сердце.
– Никто и не думает иначе, – сказал Матвей несмотря на то, что все кипело у него внутри.
– Все поначалу оскорбляются на здравомыслие, когда речь заходит о романах и браке. Тут уж не знаешь, что хуже – прослыть идиоткой, в тряпье убежавшей за любимым или охотницей за состоянием… Вечно мы должны перед кем-то оправдываться. Я прагматик и отвечаю тебе, что подумаю.
До Полины хотелось тянуться как до человека, из которого так и брызжет жизнью, да с такой силой, что заражает других этим стремлением жить широко и вдохновленно.
Матвея захватывали ее плавное изящество, легкий ход темно-синих, всегда разных волн Невы. И такой же синий ветер, прохладный даже в теплые дни. И усыпляющая атмосфера замершего лета с его проснувшимся солнцем. Изматывающее противостояние ожидания оттепели и холода, который все не хочет исчезнуть. Обманчивое петербургское солнце, пригревающее, а уже через минуту обдающее презрением. Льющий, бьющий шквальный ветер с Невы через минуту после благоденствия тепла.