– Как ты можешь? Как ты смеешь?! – кричала Вера срывающимся от отчаяния голосом накатывающей ненависти.
Полина с осатанелыми, но полными решимости глазами дробила ладонями с размаху дверь за дверью, мчась к выходу.
– Остановись! – выла Вера, не зная, что хочет больше – дать ей пощечину или зарыдать. – Мать больна, о чем ты думаешь?!
– Вы меня своими мещанскими штучками на дно не утащите, – отрезала Полина каким-то отстраненным, грубым голосом и вылетела на лестницу у входной двери, пока чемодан бился о ее колени.
– А мы с матерью что делать будем? Сгинем вовсе?! Нам есть нечего!
Вера бессильно стояла и смотрела, как сестра садится в экипаж, возницей у которого был Игорь, криво ей улыбнувшийся. Его змеиные глаза долго еще стояли перед ней, даже когда оба, подняв пыль, растворились в безызвестности. Вера не могла даже поднять рук от свалившейся на нее усталости. Происходящее казалось туманным сном, она не могла в него поверить. Она не могла вернуться в дом без половины своей прошлой жизни. В это просто не верилось. Поэтому продолжала стоять на ноябрьском ветру. Идти в дом… где все делали вид, что ничего не случилось. Дом, который должен был стать хотя бы кратковременным спасением в сумятице столичного междувластия. А становился с каждым днем все опаснее во взглядах снующих мимо мужиков, затаенно ожидавших вестей из Петрограда.
Полинина эгоцентричность пожирала все на ее пути. Потому, наверное, она с такой страстью и отреклась от нее, склонившись перед кем-то еще более эгоистичным. Может, ее поразило, что кто-то сильнее ее. Или так ей показалось.
Воевать?.. Ее сестра, привыкшая если не к неге, то точно к наличию необходимого, как бы ни кичилась собственным аскетизмом в потребностях. И куда?.. На войну, в грязь, ужас, мат, мужичье… Ее сестра, которая должна эти темные времена быть их опорой и движущей силой к выживанию. В мечтах Полина на боевом коне поражала своей смелостью в бою и зубоскало усмиряла зарвавшегося мужика.
Ее Полина… Подруга, пусть и насмешливая, ее детских дней, так повлиявшая на ее развитие и восприятие мира. Девочка, открывшая ей так много фактов, почерпнутых из глотаемых книг. С которой они вместе тыкали пальцами в муравьев и бросались, скрывая друг от друга страх, перелезать через низенькие каменистые ручейки в окрестностях их усадьбы.
И всего этого нет теперь… Ни Поли, ни прежнего круга, ни прежних мыслей… Одна пустота и растерянность от оголтелой, серой и холодной яви. Невообразимой на стачках, когда так истово верилось, что, стоит только низложить царя, и все молниеносно наладится.