Дошли наконец до сути. Сколько времени? Долго ли еще?
Белое. Ничего, кроме белого. Никаких чувств, эмоций, ощущений. Только белое. Девушки в белых платьях с белыми шарами. Подобное шоу кажется мне абсолютно нелепой показухой. Но, надо признать, смотрится эффектно. Я смотрю на них и думаю о том, что ничего не стоит уничтожить эту юную беспечность. Мне становится страшно.
На самом деле революция уже наступила, и чтобы понять это, нужно только взглянуть на лица этих девочек.
Я вытираю лицо носовым платком, но это мало что меняет. Меня одолевает нервный смех, а потом хочется заорать во все горло.
«Это все на поверхности, – думаю я, – а дальше что? Я скольжу по поверхности, я не вижу ничего другого».
Свобода бывает разная. Я человек выдержанный и стараюсь избегать неприятностей. Мне всегда казалось, что мир, в котором мы живём, был бы намного приятнее, если бы мы научились разговаривать друг с другом вежливо и уважительно.
Я уже ни на что не обращаю внимания. Солнце начинает припекать.
Не может быть, чтобы на этом все закончилось. Должно быть что-то еще. Начинаю понимать, что до сих пор кое-что выпадает из поля моего зрения. Постепенно мысль становится четче и определенней. Когда мы утратил свою свободу? В начале мы были свободны. Обладали возможностью выбора?
В данный момент мы слабы, но мы это преодолеем.
Появляется призыв выбрать новых лидеров. У митингующих появляется страх, что лидеры оппозиции их предадут.
Сожгли портрет президента.
– Видишь, как все просто, – говорит человек с флагом. И уходит.
Несогласность несогласных с самими собой чувствуется на этом митинге. Это ребята в зауженных штанишках, модных очочках, с айпадиками, они из протеста делают моду.
Информации мало. Слишком мало информации. Перформанс, превращение куска обыденной реальности в спектакль. Создание полной иллюзии безопасного ненасильственного развития событий. Нейтрализуют главную силу, которую государство готовит для отражения революции – силовые структуры.
Я не понимаю, что делать с собой. Ничего особенного я и не хочу делать, но есть желание совершить что-то необыкновенное, значительное.
Больше всего ненавижу такие ситуации: когда непонятно ни что происходит, ни что делать.
Отношения русских людей странны и непредсказуемы. Русские гордятся своей странностью. В русских людях нет ничего, кроме страха и хамства. И героизм – от наглости. Мои попытки понять хоть что-то о себе окончились неудачей и разочарованием.
Именно это мы и наблюдаем в последние десятилетия: население, подверженное постоянному воздействию масс-культуры и телевидения, превращается в огромную виртуальную толпу. Эта толпа находится не на площади, а в уютных квартирах у телевизоров, но вся она не структурирована и слушает одних и тех же лидеров и пророков, не вступая с ними в диалог.