А в глазах – пусто.
Говорят, глаза – зеркало души…
Герда поднесла руку к лицу, потерла усталые веки. Зачем-то попыталась пригладить кровящей ладонью волосы. Нестерпимо красный цвет сильно ударил по глазам. Больно смотреть. Слишком ярко. Слишком настоящая кровь, такая неестественная в этом сияющем царстве белого и серебряного.
Герда обернулась.
Обернулась и увидела, что Кай – ее Кай – тот, кого она так мечтала увидеть… нет… совсем незнакомый мужчина, с длинными светлыми волосами… или это снег запорошил… уходит… У него прямая спина и нет дрожи в ногах… и никаких сомнений в сердце.
И внезапно Герда поняла, что все было ничем иным, как путешествием к его душе – а в душе Кая холод, и ничего не изменишь… ведь она смотрела в его глаза – в них только лед…
Нельзя любить лед. Нет… можно. Но, стараясь растопить, заболеешь сама. Или умрешь.
Герда умерла. В тот момент ей казалось именно так. Хотя у нее все снова болело – внутри и снаружи, и душа болела тоже – и удивительным образом это сочеталось с холодом, сковавшим ее.
Больно. Ужасно больно. Так больно, что уже и не больно ни капельки…
Вот и выход. Ледяная пустыня расстилается до самого горизонта.
Герда больше не обернулась.
Она шла невозможно долго. Замерзшая, почти неживая, упала у лачуги финки. Маленькая угрюмая женщина легко втащила худенькую Герду в дом, обогрела и накормила. И, пока Герда ела, все время пыталась заглянуть ей в глаза.
– Ты обошла полмира, – сказала финка. – Велика была твоя сила. Ты и сейчас еще сильна.
– Я? – слабо улыбнулась Герда.
– Да. Ты очень сильна. – Финка достала кожаный свиток и долго изучала. А когда оторвалась от него, произнесла: – Но… ты скоро умрешь.
– Я знаю, – спокойно ответила Герда. Она действительно это чувствовала. Только не знала, когда.
– Так жаль, так жаль… – сокрушенно вздыхала финка.
И в этот момент у Герды что-то лопнуло в голове. Да так, что боль пронзила ее полностью – от макушки до пяток. Герда упала, крича от невыносимой муки. А когда стало чуть полегче, первое, что она увидела, – это внимательные, умные глаза склонившейся над ней старой финки.
И Герда стала видеть души. У этой женщины душа была светлая.
Назавтра финка собрала ее в дорогу.
А после долго-долго смотрела вслед.
Следующей Герду приютила лапландка. Она тоже накормила и обогрела путницу. Даже собрала в дорогу немного одежды и еды – столько, чтобы не умереть от холода и голода самой. Пока Герда спала, лапландка перебирала запасы и разговаривала с сушеной треской. А утром, провожая, сказала:
– Ах ты бедняжка! Ты скоро умрешь. Ты знаешь это?