— Айка! Шаболда! — донёсся из глубины квартиры дурной голос и мгновенно снял напряжение.
— Ой! Это Ричард? — восторженно пискнула Стеф. — Какая прелесть!
— Петух помойный, — проворчала мама.
— Любопытно, — Алекс первая устремилась на голос.
— Осторожно, Аль, не входи без меня, — предостерегаю отважную сестру и спешу её опередить.
Знакомство прошло… нормально. Ричард не по-джентльменски поприветствовал девчонок матом, но, к счастью, они не обиделись, а даже напротив — развеселились. Но предусмотрительно продолжили держаться от Ричи на почтительном расстоянии.
— А вороны, между прочим, самые умные птицы, — просветила нас всезнайка Стеф. — Они умеют считать, мыслить и очень любят проказничать! Даже могут тихо подкрасться к собаке и схватить её клювом за хвост.
— Зря ты это при нём сказала, — усмехнулась Алекс.
— А он что, всё понимает? — удивилась наша малышка.
— Слово «собака» точно знает, — пояснила я, и в подтверждение моих слов Ричи громко гавкнул и тут же словил на лету муху.
— А мухи жужжат нотой «Фа», — сквозь смех выдавила Стеф.
— Всё — отпелась!
Заливистый хохот девчонок, как лечебный бальзам от моих переживаний и сомнений. Они привыкнут… им обязательно понравится здесь. А ведь они ещё свою принцессочную комнату не видели!..
— Айка! — резкий и недовольный голос мамы ворвался как расстроенный тромбон в партию скрипки, мгновенно обрывая веселье. — Ах, ты гадость такая!
Как в детстве… Такое отвратительное и давно забытое чувство… Страх… Он выполз из каких-то дремучих глубин и заурчал, заворочался в желудке… куснул за сердце, нарушил дыхание… Стоп! Я сделала глубокий вдох и улыбнулась девчонкам.
— Что-то стряслось…
— Кажется, где-то опять прожужжала нота «Фа», — Алекс подмигнула и пошла на звук.
Яростно раздувая ноздри, мама застыла посреди обновлённой, красивой и современной комнаты.
— Это что? — она раскидывает руки по сторонам. — Где мамины вещи? Где мебель? Откуда всё это?
— Но… так ведь лучше, — получается тихо и сипло.
Я злюсь на себя за волнение, но почему-то не могу взглянуть на девчонок… Я боюсь их разочарования. Закусив губу, смотрю на разъярённую маму и пытаюсь понять, что именно её так разозлило.
— Денег, значит, нету, да?! А на весь этот колхоз ты нашла деньги? Что это? — она дёргает штору и тут же рявкает на Алекс, пытающуюся вмешаться: — Замолчи, Шура! И не смей совать нос не в свое дело! Эти шторы для сельского клуба! И люстра оттуда же! А диван… Боже, это же не бордель!
— Диван, видимо, для тебя готовили, — успела вставить Алекс.
— Что ты сказала, дрянь? — взвизгнула мама. — И это твоя благодарность? Идиотка! У тебя же с собой, кроме сменных трусов, ничего нет! И не будет! Потому что эта тварь малолетняя тратит наши деньги вот на такое убожество! — она подлетела к стене и рванула слегка отставший край обоев. — Это вот что?