— Вадим всё равно летом улетит в Штаты, — говорит, задрав голову к небу.
— Знаем. Попутного ветра.
— Мне действительно очень нравится твоя Александрина.
— Мне тоже. Ладно, я пойду, Пал Ильич, а то сейчас все разъедутся…
— Айка, возьми на борт одного пассажира. Я на его место как раз твою маму пристроил.
— Возьму, — неохотно соглашаюсь. — Только пусть сидит сзади и помалкивает.
— Ох, и не любишь ты людей, девочка.
— Люблю. Только в малых дозах.
— Хорошо, что мой сын не влюбился в тебя. Я бы не пережил…
— Он бы тоже.
Павел Ильич нервно смеётся.
— Айка… — вздыхает. — Ты знаешь, как я люблю сына… И знаешь, что мне на хрен не сдался этот брак… Но мне не плевать! Прежде всего, на тебя. И я вижу, что Алекс любит моего Вадьку. Действительно любит… Он для неё идеал…
Дура!
— Ага… Неплохо бы ещё ей понимать, что мужчина её мечты — чей-то бывший вонючий козел.
— Ох, Айка, езжай уже отсюда, — рычит Пал Ильич. — Не буди ты во мне зверя, он и так в последнее время не высыпается.
— Пассажира своего поторопите. Ждать не буду, — не оглядываясь, я направляюсь к своему «Пыжику».
Чёрт! Любовь у них… Зачем? За что им эта безграничная эйфория… на очень ограниченное время? Что это… любовь?.. Наверное, Бог проклял людей этой самой любовью… Чтобы они не были слишком счастливыми…
А-ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала,
И крылья эту свадьбу вдаль несли,
Широкой этой свадьбе было места мало
И неба было мало и земли…
Это про нас. Многолюдно, шумно, весело и широко… Ну очень дорого! Благо, хоть не из моего кармана. А Рябинины, они такие — любят попонтоваться. Но так разве ж я против? Наша Алекс однозначно заслуживает всего самого лучшего — от наряда до супружника. С нарядом всё срослось как надо. А Вадим… Сегодня он очень прилежный — смотрит только на новоиспечённую красавицу-жену. Во взгляде обожание, в прикосновениях — трепет. А может… и ничего… всё как-нибудь образуется?..
«Антракт» — новый и наикрутейший ресторан в нашем городе, и сегодня здесь по случаю рождения новой семьи резвятся сто человек. Не так чтобы много, но… это, оказывается, самые близкие и нужные люди. Мне вот никто из них на хрен не нужен, кроме моих девчонок. Ну и мамы, конечно. Да и Вадьки, чёрт бы его побрал. Всё равно ведь он мне друг. Хоть и козлина.
Я сижу весь вечер перед полной тарелкой и кусок в горло не лезет. Чувство вины парализовало аппетит. Уже две недели. Похудела — жесть! А куда мне худеть? На месте сисек были два прыща, и те внутрь всосались. Нет больше ни сисек, ни настроения. Но мне отсюда никак нельзя. Поэтому сижу — улыбаюсь и зорко пасу за своими девчонками. Стефания сегодня нарасхват — танцует уже с двадцать пятым кавалером. Здорово танцует, между прочим, а я даже отвернуться боюсь. Вот где у мужиков глаза? Они что, не видят, что она ребёнок совсем? Но хоть не наглеет никто, да и Стеф ведёт себя, как приличная девочка. Наверное, надо бы её встречать после школы.