Мой дом был далеко; год за годом становилось тяжелее и тяжелее жить с родными. Они, без сомнений, были хорошими людьми. Всё то, что они дали мне, я ценил всегда. Я не мог понять, как такие спокойные и доброжелательные люди могли быть родными такого эгоиста, как Тоби. Сквозь прошлое я вижу единственного в семье ребёнка, постоянно дерущегося с другими парнями, вечно не соглашающегося ни с кем. Он отлично учился, получал высшие оценки в школе, но не знал, для чего он это делает и чего он должен ожидать от дальнейшей жизни. Одинокий счастливчик, боец, который был лидером, но лидером, которого не признавали и боялись. Для меня школа была пустотой, которая хотела высосать из меня моё жгучее мнение, за смех над которым я мог жёстко ударить, ранить резким правдивым словом, безжалостно обидеть одноклассника или учителя и вообще любого человека, который хотел навязать мне свой взгляд на что-либо; по молодости я не хотел компромиссов, думая, что в столкновении всегда один оказывается правым, потому что истина всегда одна, она неоспорима. Я знал, что таких людей, как я, мало, что я особенный. Я был умнее других и старался сдерживать себя по отношению к требованиям общества, чтобы не отдалиться от него окончательно. Невообразимое соединилось во мне: невероятный механический ум и жёсткий горячий характер. Тогда я не понимал этого и не пользовался силой, данной именно мне, как следовало бы. Но, наверное, если бы и понимал, то не знал бы, к чему в точности её прикладывать. Тогда книга, музыка, картина и улица – эти друзья учили меня. Другим же нужна была школа, но только не мне, пылающему огню, которого все пытались потушить текучей водой размеренности своей жизни.
Мой дом был далеко. В прошлом году я не мог видеть его из-за высоких гор, теперь он скрылся от моих глаз за океаном. Но нечего было терять, почти нечего, так как у меня не было ни друзей, ни любви. Я ощущал себя бесчувственным человеком. Иногда мне казалось, что я даже не любил своих родителей, тех самых близких мне людей, всегда заботившихся обо мне, но, к счастью, однажды мне приснился сон, в котором я увидел такое событие: пропал отец, а мать шла от меня прочь в темноте, тогда я не отпускал её, крепко сжимая её руку, но она не замечала меня, и позади меня был мрак, и я боялся остаться в одиночестве; вдруг из мрака вышел отец, он обнял маму. Они не смотрели на меня, и из-за этого мне стало страшно одиноко. Я проснулся и ощутил нечто и понял, что чувство таится где-то глубоко во мне; к тому же, мне казалось, что какая-то пустота разрушает все самые сильные чувства внутри меня, из-за чего я жил, следуя только за своими гневом, радостью, раздражением, грустью, то есть за мимолётными спутниками моего юного сердца. Скорее всего, я был трудным, но неплохим сыном, но пустота в сердце заглушала любые проявления любви, а голова не знала смысл в этом чувстве. И как только я слышу слово «голова», то сразу вспоминаю боль. Когда я был молод, она болела постоянно: каждый час, каждую минуту, каждую секунду; я ощущал давление и думал, что она вот-вот расколется. «Послушай, милая головушка, это наш новый друг, боль, знакомься!» – раздражённо повторял я в уме, сжимая пальцами виски и сильно щурясь. Пришлось даже обратиться к доктору, от которого ничего не удалось узнать. Я представлял, что сотни невыпущенных наружу мыслей, как клинки, врезались в мой разум, но не позволяли крови вытекать, из-за чего она давила, причиняя невыносимую боль.