– Еще ты охуеть какая мокрая под этими трусиками! – выдал хрипло и провел влажным кусочком ткани по щеке Мии. – Чувствуешь?
– Хватит меня пачкать! – засмущалась.
– Даже не начинал пачкать! – швырнул трусики на сиденье. – Так что вопрос стоит в другом… На кого ты еще так течешь их тех, кто жаждал за тебя заплатить, а?
– Ты все свел к моей испорченности?! – ахнула изумленно.
– Плохая Пчелка, очень-очень Плохая. Но сегодня ты порадуешь дядю Якуба и порадуешься сама!
*** Мия ***
Наверное, когда я попала в беду, я надеялась, что Якуб меня вызволит. Мысленно не произносила его имени, но сердцем ждала именно его появления.
Когда это случилось, теперь я просто не могла контролировать собственное тело и реакции на этого мужчину.
Наглый, самовлюбленный мудак! Но мудак роскошный, сексуальный…
Мне хотелось покусать его, побить хорошенько за то, что он так плох и одновременно с этим настолько хорош! Покусать, а потом запрыгнуть на его мощное тело с разбега, обхватить бедра-колонны своими коленями, прижаться всем телом и никогда-никогда не отпускать!
Разве можно одновременно так раздражать и восхищать и…
Возбуждать!
Он, правда, меня возбуждает.
Под панцирем истерики, которая едва не вырвалась наружу, под плотным налетом страха, сомнений и привычки справляться самой, за броней решимости не подпускать к себе никого из мужчин находится местечко для него – моя ахиллесова пята и персональный ад.
Он желанен многими, красив по-суровому, зрел и преступно горяч.
Выдает пошлость за пошлостью, но тело сладко сжимается, а стенки влагалища вибрируют от предвкушения.
Каждое прикосновение – как откровение.
Даже когда его палец просто ведет от бедра до колена, обрисовывая чашечку по кругу, мне кажется, он совершает что-то непристойное.
Его взгляд прикован к развилке между моих ног.
Напряженные складки и клитор молят о прикосновении, и я ощущаю, как его голодный взгляд скользит по мне.
Еще больше заставляет желать Его!
Якуб обнял меня крепче. Большие ладони заскользили по телу и по спине, согревая, прогоняя пики мурашек страха и заселяя вместо них – острое предвкушение и жажду близости.
Часть меня хотела бы рассказать ему все-все-все, открыться так, как раньше ни перед кем не открывалась.
Но разум еще шепчет из последних сил: «Беги! Беги, пока можешь!»
Но я уже не могу…
И не хочу.
Как я могу сбежать сейчас, когда его толстый, длинный палец медленно крадется по внутренней стороне бедра, заставляя тело пылать и жаждать большего.
Якуб уверенно провел пальцем по бедру, скользнул дальше и немного погладил меня между ног, коснувшись напряженных складочек.