Это было сказано до того ровным, невозмутимым тоном, отчего я невольно дёрнулась, словно получив нравоучительный подзатыльник. Когда я пришла в себя и собралась огрызнуться, услышала довольный голос Эйгена:
— Так намного лучше. Мне определённо нравится твоя кротость. Предлагаю как-нибудь ещё повторить.
Это он бессовестно намекнул на наш тесный контакт.
— Только через… труп преподавателя.
А чего? Он демон. Сумеет за себя постоять. Выстоит уж против Князя тьмы.
Хотя…
— Студентка Неля! Скоро прозвенит звонок! Почему посторонние в аудитории?
Гневный окрик преподавателя показал какой никудышный из него заступник. Ему вздумалось потягаться авторитетом с Эйгеном, я отдувайся? Вот тебе и здоровое соперничество.
— Вы здесь главный, вам и спроваживать посторонних, — отказалась я ему подыгрывать.
— Студентка Неля, князь Тьмы, ваша головная боль и вам с ним разбираться, — сурово смотрел на меня магистр, намекая на свою крутизну. — Вы в конце-концов его фаворитка.
Последний его довод вызвал необъятную буру смущения в душе.
— Эт-то тут пр-ричём? — заикаясь, спросила я.
— Ты серьёзно не понимаешь? — склоняясь ниже к моей щеке, обжигая дыханием, заставляя сильнее нервничать, низким голосом спросил Эйген.
Я густо покраснела. Рассчитанные до мелочей действия демона намекали на наши с ним интимные отношения.
Перед уходом Эйген вздумал повеселиться. На его поддержку не стоило рассчитывать. Ничего. Разберёмся с преподавателем по своему.
— О, не переживайте, драрк Эйген уйдёт сразу, как только придёт мой второй спутник. Вот и он! Вилтон! — широко улыбаясь, помахала ни о чём неподозревающему демону.
Он только вошёл, и не слышал начала нашей беседы. Демонов аморальным поведением не удивить, так пусть моя репутация трещит по швам, нервируя Эйгена. Это у его фаворитки два благодетеля.
— У вас связь и с драрком Вилтоном? — опешил магистр.
— Для Нели лучше, что б вы ошибались, — вышел в проход Эйген. Неотразимая полуулыбка, блуждающая на его губах превратилась в скрытое предупреждение.
— Я сказала «спутник»? Ошиблась. Я имела в виду "телохранитель", — исправилась от греха по дальше.
Играя на самолюбии Эйгена, я забыла, что он не мой беззаботный ровесник. Ответочка могла прилететь не по детски жёсткая. Нас ничего не связывает кроме состязания. Ему незачем жалеть меня, когда задета его честь. Нас компаньонами-то с натяжкой можно назвать. А почему? По причине того, что Эйген пытается контролировать каждый мой шаг. Каждый вдох. Будь его воля, и мысли мои контролировал бы.
Вспомнился наш невольный поцелуй. Не тот, на глазах у ректора, где ничего кроме обычных движений губ не присутствовало. Другой. До него.