— Застегнись, — глядя в тарелку, проблеяла я и сразу почувствовала себя слабовольной дрожащей желейной массой.
Куда подевалась моя твёрдость духа? Мысленно пристыдив себя, села ровнее и перешла на более безопасную тему:
— Почему никто не называет мне имена моих родителей?
Эйгена оставил пуговицы расстёгнутой рубашки в покое и пристально посмотрел на меня. Я находилась в схожем состоянии. Его обескуражил мой вопрос, меня его действия.
— Дело в уговоре совета девяток с твоими родителями.
Положив руки на стол, я всем корпусом поддалась к нему:
— Почему они настаивают на сокрытии их имён?
— Советы опасаются беспорядков. Прознав, что главы древних родов переступают закон, остальные последуют их примеру. Испытав, прилип любопытства, спросила:
— Скажи, часто у вас карают за восстания? О чём это я. В поднебесье ведь покрывают бунтарей.
— Изредка. Назначенная кара зависит от прегрешения и нанесённого урона.
— Разве пострадавшая сторона, не должна знать личности тех, кто косвенно повлиял на её судьбу? — говорила я собственно о себе.
— Неля, зачем ты копаешься в прошлом родителей? Их не было рядом пока ты росла. Они не вызволили тебя из академии.
Надо признать Эйген умел вести противоречивые беседы.
— Там, где я выросла, желание знать кто твои родители нормально и естественно.
— У них ведь были и есть свои семьи. Где нет места тебе.
— Знаешь, не хочешь говорить кто они — не надо! Сама справлюсь! — рассердилась я. Его доводы задели за живое.
Эйген раскинул руки в стороны и обхватил по бокам стол. Под его рубашкой проступили очертания литой, твёрдой груди.
— Твоя мама — ослепительная Евинта. Она официально возглавляет род «Сияющего рассвета». Про отца ничего не скажу.
— Опять недомолвки? С меня хватит Эйген. — Я рывком отодвинула стул и бросилась под тень деревьев, склоняющихся над парковой аллеей.
В считаные мгновения Эйген поймал меня и рывком притянул к себе.
— Я обещал твоему отцу не говорить тебе кто он.
В груди образовался комок. Он мешал нормально дышать. Да-да! Именно по его вине на глазах выступили слёзы. Эйген обхватил мою щёку ладонью и осторожно стёр повисшие на ресницах капели влаги.
— Я общался с академическим советом, на днях начнётся второй этап состязаний. О нём мне скажут заранее. Получив кубок силы, обещаю Неля, я сразу верну тебя домой. Плевать на правила академии.
Слушая его завораживающий голос, сложила в уме имеющиеся сведения и пришла к неутешительным выводам:
— Тебе плевать не на академию, а на меня. Признай, Эйген, ты печёшься вовсе не обо мне, а своём драгоценном кубке.