В просторном фойе с высокими узкими окнами и загадочной игрой света и тени было людно. Первые гости уже разбрелись по галерее, вооружившись бокалами с шампанским и своим художественным вкусом. Я бегло оглядела людей в первом помещении – отца среди них не было. Мог ли он опоздать… опять? Впрочем, я ждала отца столько лет, что теперь одно жалкое опоздание казалось неважным.
Да я и сама припозднилась, если честно. Ну почему я не позвонила ему раньше?
Официанты разносили напитки на круглых подносах, и я тоже прихватила себе высокий стакан: так всяко веселее разглядывать загадочные полотна. В искусстве я ничего не смыслила, однако замерла, увидев первую же картину.
Выставка была посвящена метро! И пусть художественная ценность тёмных разводов и красноватого контура абстракции была для меня непостижима, я всё-таки отлично понимала, что изображено на полотне. Тоннели. Мне казалось, я стою там, в перегоне; мне казалось, меня снова забыли в темноте и одиночестве… Я окинула взглядом всю композицию из полотен на этой стене. Хотелось сдёрнуть их и растоптать!
– Настоящий талант, – тихо сказал кто-то за моей спиной. – Удивительно… Пережить такое… Как я рада, что мы с тобой выбрались посмотреть.
– А я не понимаю, – отозвался собеседник. – Со всем уважением, конечно, но его же тогда оправдали? Значит, вовсе не нужно было так выносить себе мозг.
– Да ты никогда ничего не понимаешь, Вить! Ладно, пойдём дальше – там акварель, видишь? Как тонко…
Разговор меня заинтриговал – а ещё стало стыдно, что я заявилась на столь высокоинтеллектуальное мероприятие неподготовленной. Я вытянула из кармана телефон, чтобы украдкой взглянуть на флаер-приглашение от отца.
«„Последний вагон из центра“. В 67 работах талантливый художник Михаил Светлаков рассказывает историю преодоления личного горя. Пять эмоциональных состояний – отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие – нашли отражение в акварельных полотнах, эскизах, абстракциях и скульптурах от признанного мастера…»
Выставка сразу стала на порядок интереснее. Я снова посмотрела на тоннели с красными всполохами и на этот раз не стала давить в себе гнев, а решила прожить это состояние вместе с художником до последней капли… Удивительное ощущение захватило с головой. Неужели люди, которые разбираются в искусстве, всегда себя так чувствуют на выставках?
На соседней стене разместились эскизы поездов – все эти «Ежи» и «Русичи», других названий я не знала. А между ними – фрагменты станций. Михаил Светлаков изобразил высокие своды и смальтовые панно, лампочки-звёзды и пилоны с мозаикой. Но возле них я не задержалась, потому что в этот момент увидела