– Любите. Конечно же любите. Только вы, деточка, любите славного, наивного мальчика, смотрящего на вас полными восторга и любви глазами. А мальчик вырос и стал мужчиной. Лордом, который привык, что снизу вверх глядят на него. Вам обоим надо учиться глядеть друг на друга на равных. Разумеется, если ваша любовь стоит таких усилий.
– Вы-то откуда знаете? Вы же не любили никого.
– Конечно же не любил. Только любовь тут и ни при чем. Семья – это прежде всего баланс интересов, привычек, хотелок двух взрослых, состоявшихся людей. Любовь помогает пойти на уступки. Наверное. Потому что политики находят такой баланс без всякой любви, на чистой выгоде.
– Я не хочу, как в политике.
– Чего же вы хотите, деточка?
– Я хочу, чтоб он со мной считался. Чтоб смотрел, как на равную.
– Так встаньте наравне с ним.
– Что значит, наравне?! Я сенатор!
– В переводе на ситхский – балаболка пустобрехливая. Проку – ноль, а на лорда ситхов свысока смотреть пытается.
– Вы хотите…
– Я? Не так, чтобы очень. Но другого способа сохранить семью у вас нет. Хотя есть второй вариант: стать покорной домохозяйкой, подающей тапки вернувшемуся со службы мужу. Вейдера бы это устроило. Только едва ли такое распределение ролей устроит вас. Значит, заставьте мужа гордиться вами.
– Если я решусь порвать с ситхом, в покое вы меня не оставите?
– Детей точно не оставим. Иначе они станут марионетками в чужих равнодушных руках. Да и вас Вейдер в собственнической любви своей едва ли легко отпустит.
– Вы опять правы. Ради благополучия детей… Я докажу вам свою полезность.
– Зачем же так по-торгашески.
Говорю уже в спину вскочившей со своего места женщине. Я не останавливаю. Она же не душить какую-нибудь Мон Мотму побежала. А в остальном - пусть ее.
***
Утром у меня образовалось несколько свободных часов, поработать с документами в домашнем кабинете. Просматривая новостные ленты, натыкаюсь на сообщение о стремительно набирающей голоса петиции королевы Амидалы. Что за хатт? Только я порадовался, что Скайуокер хватило ума не марать фамилию мужа и не подписываться под петицией 2000, как ну те – здрасте. Открываю текст. Размещено около шести часов назад, а счетчик просмотров мелькает, как лопасти вентилятора. А что с содержательной частью?
«Демократия – есть власть народа, а не демократов. Но часто ли мы, политики, вспоминаем о народе, от имени которого говорим? Спрошу жестче: насколько народные избранники отражают волю представляемого ими народа? Готовы ли мы не просто исполнять эту священную волю, но хотя бы найти в себе мужество узнать ее? Сегодня у нас есть такая возможность.