Хотя, и не так чтоб слишком неожиданная. Странная Май дамочка. В том смысле что подчеркнуто воинственная. Безумной храбрости не проявляет. Но лично повести спецназ на зачистку конкурентов или лично засесть со снайперской винтовкой на пути следования кортежа политического оппонента никогда не брезгует. Директор Айсард уверен, несколько лет назад из толпы у Сената в меня стреляла именно она.
И без того морщинистая мордочка торговки кривится возмущенными складками.
– Что вы себе позволяете! Уберите сейчас же руки!
Я ее как-то невежливо ухватил? Она вообще, что себе возомнила? Столько виски, сколько надо, чтоб на это соблазниться, мне не вжисть не выпить. Хотя в своей непоколебимой уверенности в том, что ее даже в горячке боя никто тронуть не посмеет, она хороша.
– Прошу следовать за мной, мадам, - сухо киваю пленнице.
Практически у мостика встречаем нашу вторую группу. Тоже без потерь и без пленных. Есть повод объясниться без лишних ушей. Госпожу Шу Май таковыми можно не считать.
– Почему никто не задумался о том, что госпожа босс Коммерческой гильдии в качестве нашего живого щита выглядит несколько жидковато?
Под глухими шлемами не видно глаз, но мои гвардейцы глаза все равно отводят.
– Кто-нибудь озвучит подуманное?
– Да, сэр, - тут же отзывается капитан. Молодец, без промедления. – Мы сочли недопустимым. Чтобы разумные, пусть и террористы, оказались в подвалах гробницы Экзара Куна.
Во как! Сочли они. Впрочем, гневу не даю разгуляться в полную силу. В конце концов, эта благородная дурь лечится. Кровью товарищей, но лечится. Поэтому сухо киваю, обозначая недовольство, не более, и условным стуком оповещаю Пиетта о нашем возвращении.
Нам открывают практически немедленно.
– Ложитесь в дрейф капитан. Сделаем вид, что террористы добились своего и захватили корабль. Пусть расслабятся. Потом сюрприз будет.
Бледный Пиетт кивает не по уставу. Минуты ожидания дались ему нелегко. Академию он совсем недавно закончил, статистику того, чем кончается бой для тех, на чей борт высадился вражеский десант, помнит. А о том, что на фоне Великой всякая статистика – дура полная, еще не знает. Так что к едва трясущимся рукам отнесемся снисходительно, а к приготовленному возле командирского пульта бластеру – с уважением.
Наш корабль замер, и со всех сторон к нему ломанулась всякая погань. Одновременно замигал сигнал вызова. Возникшая голограмма Руна Хаако растерянно моргает глазами, пытаясь осознать, отчего это его подельницу Май некий амбал в стильном красном наряде на прицеле держит.
– Ах, Рун, вы же умница. Вы все правильно поняли, - мило улыбаюсь беззвучно хватающему воздух ртом неймодианцу. – Если не хотите причинить вред вашим оказавшимся у нас в руках товарищам, то посторонитесь с дороги.