— И подарочек привезу — ответил старший брат — Как же без гостинцев. Обязательно всем привезу.
— Чур, мне куклу красивую тогда.
— Хорошо, куклу, так куклу. Договорились. А теперь всё. Мне уже пора ехать. Дядька Никифор уже серчает. Я не могу его задерживать. А то поедем по темноте уже.
Федька ловко запрыгнул в бричку, на которой приехал дядька и они выехали со двора. На прощанье оба помахали руками.
Маленькая Богдана выбежала на дорогу и долго ещё махала платочком, пока бричка не исчезла с поля зрения. Потом перекрестила дорогу брату и дяде, как делала это мамка и пошла домой.
Во дворе стояла мамка. Она не ушла по своим делам, а упорно ждала дочку, зная её характер, звать её обратно домой было бесполезно, пока та сама не решит вернуться.
***
В предрассветном тумане едва различались силуэты. Если кто-нибудь вышел к реке, то смог бы увидеть то чудо, которое совершали два волхва. Столько всего интересного было пропущено жителями деревни сегодня.
Такие действия волхвы умеют делать, вот только сил это забирает уж слишком много. А зря жечь свою энергию никто не будет понапрасну. Сегодня они всецело отдались на благо других людей.
После проведения обряда очищения воды, Драгомир упал на руки ученика. Ему стало плохо. Он не смог произнести даже слова. Он почти потратился до конца, жалея силы ученика Агния.
— Изробился тя. Ну ничего. Я отнесу тя на капище. Там тя смогешь восстановиться. Кастерить будешь меня потом. Сначала спасу тебя, потом только вернусь в деревню к людям. Лихоманку эту мы победим вместе.
Агний подхватил ловко учителя на руки и ушёл в чащу леса. Здесь далеко от людских глаз у них было старое капище. Агний точно знал место его расположения, потому что не раз навещал это место вместе с учителем.
Нужно было максимально быстро торопится, силы старого волхва были на исходе. Он мог потерять или жизнь или растратить до конца свои силы и остаться без дара ведьмака.
Маленький Ратибор сидел рядом с домом Драгомира, где он рос и играл на дудочке. Няня не пускала его на улицу, запрещала туда выходить. Умный мальчик и сам чувствовал внутри себя беспокойство за людей деревни и переживание за учителя, которого он так сильно любил и называл просто деда.
На улице стояла уже глубокая осень, холодало, но до морозов ещё было далеко, однако находиться долго на улице в такой одежде, как у Ратибора было уже небезопасно. Мальчик мог легко простыть. Няня это прекрасно понимала, но юный волшебник-волхв её не слушался, в этом вопросе он был не преклонен. Няня никак не могла с ним совладать.