— И как это называется? — Тихо задал я риторический вопрос в пустоту, спустя несколько часов.
— Любовь, Майки!
— Любовь втроём!
Я думал, они спят. Девушки тихо лежали на моей груди, каждая со своей стороны, и, казалось, не дышали. Но они просто наслаждались этой ночью, как и я.
— Мне кажется, я больше не смогу заниматься обычным сексом. Эля! Что ты наделала… — Тихо с укором прошептала Маша, но в её голосе слышался лёгкий смех.
— Сможешь! — Ответила блондинка. — Человек – такая тварь, которая приспосабливается к любой ситуации. Посиди дома на голодном пайке пару недель, а потом захочешь, чтобы тебя опять хорошенько отодрали. Главное, чтобы муж в этот момент был под рукой и не прозевал тебя, а то накинешься на очередного школьника или доставщика еды…
— Сучка ты, Элеонора. Злая, жестокая и коварная сучка!
— Я знаю, Машунь. Но я тебя люблю… Как подругу.
— И я тебя. Прошвырнёмся завтра по магазинам?
— Обязательно прошвырнёмся. Я там присмотрела новое платьице, как раз на твою прелестную фигурку.
— Правда? А я ещё хотела бельё новое прикупить, у мужа скоро день рождения...
— Купим!
— Эля! — Прошептал голос Машки буквально через минуту молчания, на дольше, видимо, её не хватило. — Ты не спишь?
— Нет. А ты?
— Пф-ф-ф. Знаешь, о чём я думаю?
— Без понятия…
Маша недолго помолчала, а затем продолжила:
— Тебя не смущает, что мы, две взрослые тетки, пользуем юного, семнадцатилетнего мальчика?
— Ни капельки. — Элеонора хмыкнула. — И знаешь почему?
— Почему?
— О! У меня сразу несколько ответов на этот вопрос. — Элеонора выдержала небольшую паузу, держа интригу, и зашептала: — Во-первых, ему почти восемнадцать! Во-вторых, за последние полгода он заметно возмужал. Если не знать, что ему семнадцать, то можно дать двадцать-двадцать два…
— Да ладно! На двадцать два точно не тянет!
— Ну ладно. — Согласилась Элеонора. — Но на двадцать он точно выглядит! Он сильно возмужал – настоящий мужчина! Немного худощавый, но это уже не та худоба, которая была раньше. Занятия спортом явно пошли ему на пользу. Ты заметила, как легко он сгребал нас обеих в охапку, и не напрягаясь нёс, или как держал тебя на руках когда…
— Заметила! Я ещё подумала, не тяжело ли бедному мальчику, а через секунду перестала думать обо всём… Неважно! — Маша тихонько хихикнула.
— Вот именно! В-третьих, — продолжила перечислять Элеонора свои выводы, — мне иногда кажется, будто я общаюсь с ровесником. Не знаю почему, но я воспринимаю его как равного. У Майкла такие серьезные и иногда уставшие глаза…
— Кстати! Насчёт глаз. Мне кажется, или его глаза поменяли цвет? Изменился голос!