– Хорошо, пусть будет по-вашему. Можете мне иногда приносить продукты, – растроганная моей речью, согласилась она. – Но только я вам буду за это платить.
– Я не смогу брать у вас деньги, разве лишь столько, сколько заплачу за продукты, не более, – сказал я, понимая, что покупать продукты за свой счет, мне будет не по карману, а вот брать денег за доставку, было бы уже низко с моей стороны.
– Думаю, мы с вами сможем решить этот вопрос, – улыбнувшись, сказала она. – Сейчас у меня продуктов достаточно, а вот через неделю вы можете приходить.
– Обязательно, – улыбнувшись в ответ, сказал я.
Мы допили чай, еще обменявшись несколькими общими фразами, после чего я ушел. Через неделю я вернулся к ней, как мы и договаривались, и сходил в магазин за продуктами. Она настаивала, чтобы я оставил сдачу себе, дав заведомо гораздо большую сумму, чем стоили мои покупки. Я не стал с ней спорить, а молча ушел, оставив сдачу на столе и давая ей понять, что ее хитрости меня обижают.
Так я стал ее навещать два раза в неделю. Иногда мы даже играли в шахматы. Мне очень нравились эти игры, я вновь ощущал себя ее сыном, хотя она и не разделяла моих ощущений. И все же временами во время игр она улыбалась, и ее улыбка для меня очень много значила. Я помнил, что ее сын приходит к ней по средам и субботам, так что совершенно не боялся с ним встретиться.
Я уже писал, что у меня оставалось два года, чтобы подготовиться и исправить все, что я совершил в прежней жизни. Но я оказался очень загружен. Видимо, стараясь занять все свое свободное время, учась еще на первом курсе, я перестарался. К учебе, театральному кружку, и постоянно растущему числу родителей, желающих показать мне свое чадо, теперь добавились еще еженедельные походы к своей матери из прежней жизни. И это занимало все мое время. Я не мог отказаться ни от чего. Учеба позволяла получить мне желаемый диплом. Театральный кружек давал мне возможность самовыражения. Постоянно звонящие родители обеспечивали меня стабильным заработком, который меня и прокармливал. А походы к матери из прежней жизни давали мне возможность отплатить ей добром за то, что она всегда была ко мне добра, чего я так и не успел сделать в той жизни. Так я и крутился, как белка в колесе.
Составить какой-либо план действий совершенно не было времени, к тому же я даже не знал, с чего начинать. В моем мозгу лишь постоянно крутилась дата всех этих событий, которая к тому же стремительно приближалась. Так пронеслись два года, а я оказался совершенно не готовым. Странно как-то все это мне казалось. Я с самого детства жил с этими мыслями, но в то же время никак не смог продумать свои действия.