– Э! Слышь! Ты Малую лучше не трогай! Там к ней хахаль пришел. Важный.
– Ну ты, Малая, даешь! Только второй день в Париже, а у нее уже мафиози нарисовался. Мексиканец какой-то.
– Какой такой мафиози? Мексиканец?! Где?!
И стайка наших мужчин бросились в прорезь занавеса глядеть в зал.
Посреди зала возвышался мой сегодняшний кавалер с блошиного рынка. Только одет он уже был весьма элегантно, и перстни его в темноте сверкали внушительно. Сомбреро он не снял. Так и сидел. В шляпе. Рядом с ним были то ли его охранники, то ли просто коллеги по бизнесу. Всего их было человек пять. Мафия, одним словом.
Мы стояли за кулисами и все ждали, когда же наполнится зал. Пришли еще три-четыре человека. И все. Более никого. Гриша нервно дал отмашку начинать, и…
Мы играли этот спектакль для моего знакомого с рынка.
По окончании спектакля мне единственной был торжественно вручен потрясающий букет белых лилий.
Больше я этого человека никогда не видела. Вот так проявился, сделал доброе дело и исчез.
Однако отсутствие публики на спектакле отразилось на нашем дальнейшем пребывании в Париже. Оказывается, все наши суточные и даже наше проживание в отеле – все это зависело от проданных билетов.
Утром Гурвич созвал экстренное собрание, на котором оповестил нас о том, что из отеля нас выселяют и что есть возможность перекантоваться в театре. Хотя бы одну-две ночи. А далее если народ так и не соберется на спектакли, то нужно будет принимать какое-то решение.
Как описать то, что начало происходить?!
Ко мне подходили несколько раз разные наши артисты и уговаривали меня найти моего «хахаля-мафиози», чтобы он поддержал труппу.
– Ну, будь хорошей девочкой! Пусть он хоть один бриллиант выковыряет из перстня своего! А? Ну, Малая?! Поможешь всему театру! Потом главную роль ведь получишь! Дурочка! Ну что тебе-то стоит?! Что нам всем, в театре, что ли, ночевать? На полу?! Подумаешь, какая цаца! Недотрога!!!
Конечно, я не стала ни искать его, ни звонить ему, ни ходить никуда. Просто перенесла свои скромные пожитки из отеля в театр.
А там, оказывается, все уже было занято. Кабинет директора с раскладывающимися диванами занял режиссер с супругой, гримерки, в которых была хоть какая-то мебель, тоже все были уже забиты. На стульях в зале укладываться было невозможно. Оставалась только сцена с длинным бархатным занавесом, волочившимся по сцене. Вот в эту самую кулису я и примостила свой чемоданчик.
Вдруг с инициативой выступила та самая продюсерша, по вине которой мы оказались в таких условиях.
– Вот что! Мы посоветовались с Гришей и решили. Вы сейчас должны будете надеть самые ваши яркие костюмы, загримироваться, взять транспаранты в руки и пройти по Елисейским полям! Это будет рекламная акция, и так мы наберем народ.