– Но-но! Ты к своему внутреннему голосу поосторожнее прислушивайся. Он снаружи-то никогда не был! – резковато заявила она. – Ты лучше умных людей побольше слушай!
– А я и слушаю! – почти крикнула Ладушка. – Например, папу! Это он! Он приехал ко мне, и я должна его найти!
– На порог не пущу! – вдруг закипела Ольга. Ладушка уронила на стол ручку, которой записывала в тетрадь краткую историю приключений микенского царя Агамемнона.
– И даже не смотри на меня! – еще повысила голос Тётёля. – Ты что, не понимаешь, что он тебя предал? Он же бросил тебя! Бросил, понимаешь? Поменял на лучшую жизнь!
– Это неправда… – тихо сказала Ладушка. – Он меня любит…
– Конечно! – язвительно кивнула Ольга. – Любит! Сколько лет уже носа не казал! А тут, поди, понял, что старость подкралась, и решил грехи замолить. Не выйдет! Я свое слово сказала – даже на порог не пущу! И тебя вместе с ним!
– Так не… – Ладушка хотела воскликнуть, что так не бывает. Не бывает, чтобы два человека, дорогие ее сердцу, вдруг оказывались врагами. Чтобы вставал вот такой выбор: встретиться с отцом или сохранить право переступать порог теткиного дома. Но слов не было. Не было мыслей, куда идти, к кому обратиться за помощью. Но не было и сомнений в том, как поступить…
– Я пойду… – тихо сказала она, потупив глаза, и поднялась из-за стола.
– Куда ты пойдешь, дурочка… – неожиданно тихо и почти ласково сказала Ольга. – Там, на улице – жизнь. Она – зубастая… Она и не такие оладушки проглатывала – не поперхнулась…
– Но это моя жизнь, и я хочу ее прожить сама! – дрожащими губами прошептала девушка.
– Эх, если б ты жила… А ты ж пока еще в «ладушки» играешь. С бегемотами…
Тетка ушла. А Ладушка сидела за столом и не замечала, как крупные капли падают со щек на тетрадь и оставляют в ней мокрые пятна.
Как же так? Почему это она играет в «ладушки»? Если это не самая настоящая жизнь, то что? Но самое обидное даже не в «ладушках». Почему она сказала «бросил»? Ведь папа всегда был рядом, даже тогда, когда его рядом не было! Он знал, отчего индейцы при ходьбе ставят ноги носками внутрь, и делал самые звонкие свистульки из стручков акации. Его сильные руки могли подбросить ее выше забора, и в то же самое время были мягче всего на свете, когда баюкали ее по вечерам.
Как мог папа – самый умный, самый добрый и справедливый – предать?! Бросить?! Поменять на лучшую долю? Нет, это неправда! Неправда!!!
Ладушка уснула в слезах и, проснувшись, поначалу подумала, что вчерашний разговор – это лишь часть дурного сна, в котором Ночной Шутник не смог спасти друзей и королевство. Но сон затягивался дымкой и уплывал в небытие, а теткины слова, ее голос и рассерженное выражение лица оставались.