Как-то Паннвиц в неурочный час зашел к Кенту и попросил следовать за ним. Вместо кабинета, откуда обычно велись радиопередачи, Паннвиц вывел Кента на улицу. Охранник удерживал какого-то мальчика лет пяти.
– Вам знаком этот ребенок? – без предисловий поинтересовался Хейнц Паннвиц.
– Нет, – честно ответил Кент.
– Это может быть сын Жана Жильбера? Посмотрите, он ведь очень похож на Леопольда Треппера, – уточнил криминальный советник.
– Я никогда не видел этого мальчика. Да, я знаю жену Жана Анну. Я лично провожал ее с детьми в советское посольство. Но его дети намного старше и уехали в Москву. Это не его ребенок!
– Это сын Джорджии де Винтер. Французской любовницы Треппера.
– Возможно. Только я с ней не знаком. Про сына тоже ничего не знаю.
– Мы попытаемся через мальчишку выйти на Треппера.
– Если вас интересует мое мнение, Жан или Адам, да хоть и Леопольд Треппер не тот отец, который будет рисковать жизнью или пытаться спасти своего незаконнорожденного ребенка. Отпустите мальчика!
– Вот уж, нет. Жан, может быть, и не будет. А вот мать этого сорванца – Джорджия де Винтер обязательно попадется на крючок. А через нее мы выйдем и на Жильбера.
– Не думаю. Нет, мать-то, может быть, вы и поймаете, мать придет за мальчиком! А вот Жан Жильбер… Нисколько не сомневаюсь, ни за мальчиком, ни за любимой когда-то женщиной он не придет. Помяните мои слова и не тратьте понапрасну силы.
– Наверное, вы правы. Но пока это единственный наш шанс. Будет другой, отпустим ребенка. Пока пусть остается у нас.
Радиоигра продолжалась. Золя оставался на свободе и не подозревал, что информация, которую ему передают от Кента, стряпается в гестапо. Создалась такая по сути своей нелепая ситуация, когда передаваемая информация уже ни для кого не имела никакого смысла. Всем участвующим в этом важен был только сам факт игры. Хейнцу Паннвицу стало известно, что Жан Жильбер, оказавшись на свободе, сумел выйти на связь с Москвой и объявить о том, что вся резидентура арестована, а из Парижа ведется радиоигра. При этом доложить своему начальству, что идея радиоигры себя скомпрометировала, Хейнц Паннвиц никак не решался. Для него это было бы полным крахом карьеры. И продолжал делать вид, что ситуация находится под его контролем. Кент больше не сомневался, что все, что он передает в Центр, там воспринимают как дезинформацию. Таким образом, все действительно превратилось в игру, где у каждого был свой интерес, и все тянули время.
Во французскую столицу к Кенту иногда все-таки доходили вести с Восточного фронта. Стало известно про разгром фашистских войск на всех стратегических направлениях. Август 1943-го принес новости из Сталинграда. Активно велись переговоры об открытии второго фронта. В день, когда Кент вспомнил про свое тридцатилетие, – 7 ноября 1943 года советские войска освободили Киев. В Европе стремительно росло число людей, сомневающихся в том, что гитлеровская Германия когда-нибудь одержит победу над Советским Союзом.