Мы шли в нашем суворовском строю строгие и торжественные, совершенно не задумываясь над этим фактом - одно поколение, израненное, покалеченное в боях за Родину, встречает свое будущее с алыми погонами на плечах, готовое и к будущим сражениям, и к подвигам.
Еще один интересный случай есть в повести Бориса Васильевича Изюмского "Алые погоны", произошедший с одним из моих товарищей. Юный суворовец, идя по городу, отдал честь полковнику. Тот не ответил на приветствие. Мальчишка, перебежав на другую сторону улицы, обогнал полковника, вновь перебежал на его сторону и отдал приветствие во второй раз и опять без взаимности. Тогда возмущенный суворовец обратился к офицеру: "Товарищ полковник! Я Вас по-приветствовал два раза! А Вы не ответили, как требует Устав". Полковник с удивлением оглянулся и увидел перед собою пацана в суворовской форме. Он на полном серьезе попросил у него прощения и дал ему пять рублей на мороженое. Будущему полковнику Васе Сердюку было в ту пору восемь лет. Впрочем, такой случай мог произойти со многими из нас. Там мы были воспитаны.
8. Каникулы
..Выполнив годовую учебную программу нашего обучения к осени 1944 года, командование сочло возможным отпустить нас домой (у кого он был) на десятидневные каникулы. Какой фурор произвели юноши и мальчики в черной суворовской форме в маленьких городках, поселках и станицах нашего края! Прохожие на них оглядывались, ребятня шла следом, вбирая на нас, как на экзотических животных. Нам, конечно же, было приятно всеобщее внимание. Родные тянули нас к своим родственникам и знакомым, а те к своим. Нас даже ощупывали - вправду ли этот мальчик, подтянутый и аккуратный, с начищенными пуговицами на мундирчике, с надраенными ботинками, год назад был хилым заморышем? Моя бабуля затащила меня даже в Церковь. Какой там был переполох! Хор певчих перестал петь, поп-батюшка на полуслове оборвал свою молитву, бабы и старушки даже крестились на меня, шепча: "Господи, иже еси, ангелочек спустился на землю!" А "ангелочек" в великом смущении поспешил ретироваться на свежий воздух. Знакомые мальчишки и мои друзья буквально смотрели мне в рот, исполняя все мои желания. Мои акции подскочили на невиданную высоту, когда я при случае подошел к пианино, стоявшему в фойе местного клуба, и вместо того, чтобы пробарабанить кулаками по клавишам, как бывало раньше, сел и сыграл простенький вальс.
И так на протяжении десяти дней. Мы гордились своим званием, достойно носили свою суворовскую форму. И если был искус поддаться уговорам старых друзей и попроказничать, совершить набег на чужой сад или огород, мы снимали свою форму, превращаясь в дерзких атаманов мальчишеских ватаг.