Я думал, как мы будем ночевать в одной палатке посреди этой глуши, потому что решения, в силу того, что я мужчина, все равно нужно было принимать мне.
Но я, видимо, до того момента просто плохо знал Шурку.
Вечером, не говоря ни слова, она просто сняла с меня рубашку – точно так же, когда я выкупался в речке Куршаб. И – брюки.
Мы некоторое время просто простояли друг против друга настолько близко, что я, кажется, слышал стук ее сердца. Со стороны это, должно быть, выглядело комично – парнишка в трусах и – по-походному одетая женщина рядом.
И все же хорошо, что Шурка начала первой: а то ведь я мог подумать, что она, как заботливая мама, просто хочет уложить меня спать…
(Что-то я расстроился, дорогие друзья. Закончу на этом. Не забудьте готовую рыбку перед подачей взбрызнуть коньяком)
(В заголовке использована цитата из романсеро Федерико Гарсиа Лорки "Неверная жена")
В 16 лет я впервые попробовал марихуану. С другом моим Валеркой мы выбили из беломорины табак, смешали его с растолченным кусочком «дури», скрутили папироску вновь и пустили ее по «кругу».
Кроме меня и Валерки в «круг» входили его девица Лариска, с которой он не расставался последний год, и его же троюродная сестра Нинка – женщина тридцати двух лет.
Конечно, на беломорину налегали в основном мы с Валеркой. Но поначалу должного эффекта не почувствовали. Поэтому Лариска и Нинка были отправлены с трехлитровым баллоном за пивом к Саре – в будку у летнего кинотеатра. Когда они вернулись, то застали такую картину. Два идиота корчатся от смеха в креслах друг против друга, не в силах вымолвить ни слова, а появление дам с пивом вызывает у них более затяжной приступ гогота.
Пиво (кислое, как обычно разбавленное Сарой водой и чайной содой) подействовало на меня отрезвляюще. Доселе мое нормальное и горестно созерцающее весь этот бедлам «я» вернулось в свою же оболочку и попросило одурманенный шишками мозг на время встряхнуться. С трудом преодолев раздвоение личности, одна половинка которой безумно хотела есть, а вторая требовала «продолжения банкета», я отправился пошарить что-нибудь на кухню. Вернувшись, обнаружил, что Валерка взасос целуется с Лариской, а Нинка сидит, потупив взор, и лицо у нее просто пылает от стыда, словно она пару раз не была замужем и вообще не знает, откуда берутся дети.
Помахивая двумя полукольцами краковской колбасы, я тут же пнул Валерку по ноге, заметив, что негоже заниматься интимными делами на виду людей, которые не могут проделать то же самое. На что Валерка, оторвавшись от Лариски, вдруг предложил: