– Да внуков уже четверо, а детей – двое! Дочь и сын.
– Внуки, говоришь уже! И сколько же внукам? А детям?
– Дочери тридцать семь, сыну – тридцать три. Внучке старшей семнадцать, двум – по десять и младшему, Славке, шесть.
– И сколько же тебе тогда лет-то?
– Ну, мне уже пятьдесят девять, а что?
– Да, ну! Я думал, что лет сорок пять тебе, не боле!..
– Да нет, от…Гена, уже пятьдесят девять.
– Это, конечно, когда мне будет пятьдесят девять, то у меня тоже, наверное, внуков четверо или пятеро будет!..
У Владимира от этих отцовских слов слеза сама собой брызнула из глаза, защербило что-то в груди, защемило. Он смотрел на отца, на этого любимого человека, которого он потеряет в 1978 году, через четырнадцать лет, на этого настоящего русского мужика похожего на Шукшина, такого же прямолинейного и порой резкого, но доброго! Они даже родились с Шукшиным в один год! Схожие черты лица, манеры поведения и разговора. Та же скромность и крутость характера в момент способного стать бурей, а через минуту – штилем.
Видимо и вправду многие люди, рождённые на Алтае, имеют определённое сходство, имеют какой-то заряд на честность и истинно сибирское благородство русского человека, не испорченного европейской «цивилизацией».
– Ну, наверное, будет! Нет, конечно же, будут! Обязательно будут внуки – это ты даже не сомневайся!
За столиком повисло молчание. Каждый думал о чём-то своём. О чём думал отец, для Владимира так и осталось тайной. Самое обидное в этой ситуации было то, что он не мог сказать отцу то, что его ждёт и как он погибнет через несколько лет. Это уже произошло – Владимир об этом знал и помнил, и на будущее повлиять никак не мог. Не в его это силе, не в его это воле. С ходом истории не поспоришь. Здесь он оказался просто наблюдателем, случайным наблюдателем за своей прошлой жизнью по неизвестным ему причинам. Ни больше и ни меньше. Хотя это состояние, «случайного наблюдателя», было вполне реально: он трогал своего отца за плечо, он пил пиво из реальной кружки, мужики в пивном зале реально и с удивлением смотрели на его яркую одежду, особенно на спортивную куртку с большим гербом СССР. Благо, что он не изменял своим взглядам в будущем и не носил футболки и куртки с какими-нибудь иностранными надписями и непонятными символами, иначе быть бы ему изрядно биту за углом этого пивного зала и уж точно не миновать милиции или психбольницы.
– Да, Володя, ты меня, конечно, удивил. Моложаво выглядишь, моложаво! А работаешь ты кем?
– Вообще-то, строитель я. Техникум закончил, потом институт! Инженер – строитель, в общем. Как-то так! А, что?