С утра на стрельбы отправился весь полк. Командующий состав объяснял, как соблюдать технику безопасности, как стрелять. Простреляв по ростовым мишеням по несколько рожков, метнув по паре гранат из окопа, мы изрядно вымотались и замерзли, как дворовые псы. Но вот многочасовые стрельбы позади, мы вернулись в казарму, после чего рота принялась чистить автоматы. От копоти и нагара автомат надо чистить, наверное, больше суток. У нас же суток не было. Мы нервно провозились до ночных стрельб. Ночью полк выбежал на полигон. И началась очередная стрельбовая муштра. В перерывах мы прятались от ветра и снега в окопах. Инстинктивно мы жались друг к другу, чтобы хоть как-то согреться. Вдалеке послышались крики, это один танкист подстрелил рядом стоящего сослуживца. Через полчаса сквозь снежные сопки с ревом прорвался бронетранспортер и увез раненого в санчасть. Что с ним стало дальше, никто не знает. Его больше никто не видел…
К двум часам ночи мы вернулись в казарму. Была дана команда чистить автоматы, а после ложиться спать. Я прочистил автомат до пяти утра, а в шесть уже подъем. Проспав всего час, я услышал команду: «Рота, подъем!», спрыгнул с кровати и уже через мгновение занял место на взлетке в шеренге рядом с Юриком, у которого украли сапоги. Сейчас он стоял в сапогах. Все поняли – теперь у кого-то их не хватает. Наверное, стащил с другого этажа казармы.
Наша жизнь состояла из постоянной возни и беготни. Физическая подготовка, тактическая подготовка и нескончаемые рабочки, чистка снега. От длительной нагрузки время летело стремглав. Внезапно появилась возможность отдохнуть: после того как Заза непонятным образом нашел где-то сорок комплектов спортивной одежды и выдал ее роте, он был назначен каптером. В его власти появилась каптерка, в которой мы по возможности могли «выдохнуть», на время отстраниться от происходящего и съесть какой-нибудь просроченный сух-пай.
– Сейчас жизня попрет, епта, класс, – разрывая коробку сух-пая, с улыбкой сказал Заза.
Каптерка была небольшая: прямоугольное помещение, с одной стороны – шкафы с шинелями, шапками и фуражками, с другой – маленький деревянный столик с двумя табуретами.
– Слушай, а что ты будешь на гражданке делать? – откусывая сухую галетину, полюбопытствовал я.
– Хочу на Украину поехать. В милицию пойду. У меня там родственники в силовиках.
– Красава. Думаю, твоя вышка и лычки, хоть и российские, помогут тебе с оформлением бумажек на получение звезд, – сказал я.
– Конечно, епта. Маниич, че я сюда поперся, думаешь?.. Да шучу, – добавил, смеясь Заза. – Бандюганов гасить буду.