Фуа-гра, морские гребешки, баранья вырезка и эльзасский пирог …
Кухня ресторана славилась не зря и после сытного обеда с хорошим вином они вернулись в номер.
– Дорогой, я устала с дороги. Пойду, приму душ.
Джон растянулся в кресле у открытой двери на балкон и вытянул ноги.
Когда Джай вышла из душа, завернутая в мягкий халат, Джон уже дремал.
– Иди, умойся, – и Джай откинула одеяло.
Если бы через десяток минут кто-нибудь заглянул бы в номер, то увидел бы парочку, мирно спящую на кровати. Женщина обнимала мужчину, и их тела четко вырисовывались под простыней.
Открытая сумка и разбросанные вещи выдавали опытных путешественников, не привыкших стеснять себя условностями и порядком в своем жилье, пусть даже временном, но дорогом и комфортабельном …
Утром Джай обратила внимание Джона на отделку ванной комнаты – мрамор и зеркала.
– Это номер для нефтяных королей?
– Я думаю, что для нефтяных королей у них номера побольше и побогаче. А это так, для поддержки престижа. Пойдем завтракать?
– Конечно! Я видела столики в саду за отелем.
Рядом с отелем нашелся газетный киоск, и там Джон купил путеводитель по городу. Они быстро сориентировались – оказалось, что совсем рядом с отелем находятся Елисейские поля, а на том берегу Сены Эйфелева башня.
– Пойдем пешком?
А мысленно Свиридов передал Тоне: «Спокойно, милая. Я здесь, я с тобой. Ничего не бойся. Идем, и пусть тебя ведут твои воспоминанья».
И они неторопливо пошли по улицам, не выделяясь среди разнообразно одетых прохожих своими джинсовыми костюмами – дорогими и модными …
Джай отметила множество бутиков вблизи отеля, но заходить в них они не стали.
Немного прошли по Елисейским полям, издали полюбовались Триумфальной аркой.
– Потом туда сходим, хорошо?
Кругом были памятные места города, которые Джон высмотрел в путеводителе, но Джай шла по одной ей понятному пути – повторяя очень старый маршрут.
Как почувствовал Свиридов, тогда она шла с приятным ей человеком, и вскоре он понял, что спутником ее был Сторнас.
Джон обращал внимание Джай на понравившиеся ему здания, на уютные жилые баржи у набережной Сены, на статуи и другие достопримечательности, но Джай, казалось, не обращала внимание на его слова.
И Джон, продолжая беседу в виде монолога, контролировал ее состояние.
Тоня еще в Москве просила его об этом, боясь слишком разволноваться от воспоминаний.
Через реку они перешли по небольшому пешеходному мостику и свернули направо, в сторону Эйфелевой башни. Но Джай свернула с набережной и уверенно привела Джона в уютное маленькое кафе со столиками на тротуаре.